Моника 2 часть (ЛП)

Пристально и тревожно всматриваясь, Айме прошла в конюшни. Бывшего мажордома не было нигде: ни в хлеву, ни в помещении для батраков, ни там, где хранился корм для скота. Айме избежала встречи с сонным парнишкой-охранником, прошла под арками и удивленно остановилась перед изящной темной фигуркой Колибри на груде сена, который что-то украдкой поедал.

- Колибри, что ты здесь делаешь?

- Я… ничего, ем. Но я не крал пирог. Ана сказала…

- Подойди и говори тихо. Где Хуан Дьявол? Почему ты не с ним? Не знаешь, где он? Отвечай!

- Но я правда не знаю, где он, хозяйка. Он ушел утром на завод, – и таинственно добавил: – Он забрал двух коней. Сначала одного, потом другого, и сказал, чтобы я ни с кем не разговаривал, даже если меня будут искать и спрашивать. Я весь вечер прятался, пока не ушел этот скверный старик, который бьет людей, Баутиста, не он ли?

- Баутиста? Баутиста ушел?

- Да, хозяйка, ушел. Он сложил в мешок одежду, две буханки хлеба, сыр. Положил мешок в переметную сумку, одел куртку и шляпу, взял ружье и уехал на черном ослике.

- Баутиста ушел, ушел! – в замешательстве пробормотала Айме. – А твой хозяин, Колибри? Расскажи все, что знаешь. Рассказывай же!

- Вы ведь сами знаете, потому что вы новая хозяйка, разве нет? Так сказал хозяин. Что мы уедем и заберем новую хозяйку, что это вы. Я никому ничего не сказал, но вы ведь знаете. Знаете все…

- Что знаю? Что все?

- Корабль находится возле маленького пляжа, рядом с заводом, и этой ночью в двенадцать хозяин ждет вас в церкви, и вы пойдете с ним. Мы с вами пойдем к нему!

Айме прикрыла глаза, и холодная дрожь пробежала по всему телу. Это был страх, ужас. Простодушные слова мальчугана дышали правдой, тот приблизил к ней лицо, сверкая черными глазами, и говорил таинственно, взволнованно и испуганно. С тревогой Айме посмотрела по сторонам, дабы удостовериться, что никто не слышал мальчика. Затем подумала о письме, попавшем Бог знает в какие руки. Но какое значение имеет эта бумажка по сравнению с этим? «Люцифер» прятался неподалеку, поджидал и готовился к отплытию в неизвестном направлении, чтобы путешествовать и заходить в неизвестные гавани. Смешной кораблик «Люцифер», где воля Хуана станет всемогущей, а она превратится в рабыню, оказавшись в его власти, потеряв все: богатство, достоинство, положение, права, даже имя. Она соединила руки, подняла глаза к небу. Ей оставалось только молиться сейчас. И тут молнией сверкнула мысль:

- Моника! Моника! Она может спасти меня. Только она!

Словно хищница, Айме пересекла широкую площадку, отделявшую конюшни от роскошного центрального строения, но не повернула налево. Она направилась в гостевые комнаты, пересекая парадную каменную лестницу, и беззвучно открыв дверь в комнату Моники, прокралась в комнату.

Моника медленно поднялась со скамейки, где молилась, и понемногу Айме успокоилась, овладев чувствами; сцепив руки в ожидании, она переживала настоящую муку.

- Что с тобой, Айме? Чего тебе? Зачем пришла?

- Не знаю, зачем я пришла, и как рискую, обращаясь к тебе. Я не заслуживаю твоей помощи. Заслуживаю, чтобы ты отвернулась и вышвырнула отсюда.

- Говори, я слушаю тебя.

- Я даже не осмеливаюсь. Прости меня… Мне конец, если не поможешь и не остановишь его!

- Остановлю кого? – торопила Моника, по-настоящему обеспокоенная.

- Хуана Дьявола! – взорвалась Айме.

- Ах! – успокоилась Моника. – Я думала…

- Ренато ничего не знает. Он верит мне безоговорочно и наивно, и я готова умереть сотни раз, если он продолжит мне верить. Это ради него, Моника, клянусь, ради него. Ради Ренато я не хочу совершать бесчестье! Как могу я разбить сердце такому хорошему человеку? Как могу испортить ему жизнь и вонзить в него кинжал разочарования? Помоги, спаси меня, ради него, Моника. Ты понимаешь. Сестра, сестра!

- Я решила уйти с твоего пути, Айме. Решила предоставить тебя судьбе. Моя борьба оказалась бесполезной, и я прекратила ее. Делай что хочешь, все, что хочешь!

Как подкошенная упала Айме к ногам Моники на коврик и отчаянно ухватилась холодными руками за руки сестры. Словно отрешенная и отсутствующая, Монику не волновала настоящая или притворная боль. Она собралась отойти, но отчаявшаяся Айме преградила ей дорогу:

- Ты не можешь вот так меня бросить!

- Сотню раз ты просила оставить тебя в покое.

- Сотню раз просила, но ты не оставляла. Ты продолжаешь лезть в мои дела и решать их по-хорошему или по-плохому, досаждая мне, приводя в ярость. А теперь, именно сейчас…

- Ты обвиняешь меня в этом? – возмущенно прервала Моника.

- Нет, сестра. Наоборот, я поняла, что ты во всем права, а я заслуживаю твоих упреков, потому что твои предсказания оказались верными. Я следовала низким порывам. Меня ослепила болезненная страсть, и я все скатывалась, пока не очутилась у края преисподней. Но я не хочу падать в пропасть и погрузиться на дно, не хочу тянуть туда имя мужа.

- Теперь ты думаешь о муже! Не лги!