Монк

Быстро выяснилось, что метатель я никудышный. Парой булыжников даже умудрилась поставить сама себе шишки, когда после моего броска они прилетали мне на макушку.

Да и рогатку сделать не удалось.

А крупных хищников, с которыми у меня мог бы состояться полноценный бой, где я бы обязательно испробовала свои новые способности, мы не встретили. Что, возможно, и к лучшему. Я склонна себя ««немного»«переоценивать.

В общем, все мои попытки не увенчались успехом, и ближе к обеду я успокоилась.

Но Эйя нашла чем меня занять. В лесу, где мы находились, росло множество полезных растений. И она подробно рассказывала мне про каждое, объясняя, какая часть больше ценится, в какое время года нужно собирать и делать из них заготовки.

Примечательно, что не все растения были целебными, встречались и такие, из которых можно приготовить сильнодействующий яд, правда, против большинства известных ядов люди использовали специальные артефакты, не только предупреждающие владельца об отраве в еде, воде и воздухе, но и хорошо выводящие простейшие токсины. Так что, чтобы кого-то отравить, придется сильно постараться.

Попутно мне показывались и просто съедобные растения, дающие длительное чувство насыщения, а также травы для составления бодрящих сборов.

Их мы собрали в достаточном для обеда количестве и решились сделать короткий привал, хотя особой усталости ни я, ни моя спутница не испытывали.

Девушка была привычна к долгим пешим прогулкам. Во время еды она рассказала, как ей иногда приходилось на целый день уходить далеко в лес, чтобы собрать некоторые полезные травы.

Я же вовсе не уставала. Не знаю, с чем это было связано — с эльфийской выносливостью или с тем, что я находилась в собственном сне.

После еды я временно отказалась от продолжения лекций по травничеству.

И позвала Феню. Мне хотелось попробовать возможности связи с ней как с фамильяром, да и просто хорошенько выгулять любимицу не мешало.

Если с гуляньем проблем не было — лисица радостно носилась по лесу, иногда даже исчезая из зоны видимости, — то с использованием ее в качестве фамильяра дела никак не продвигались. Я не могла понять, как мне с ней взаимодействовать в нужном ключе. А сама Фенечка, одурев от свободы, не спешила со мной коммуницировать.

Чан, которой я мысленно задала вопрос по этому поводу, отказалась мне отвечать, сказав, что мы самостоятельно должны в первый раз наладить связь, после чего я все пойму и у меня не возникнет впредь проблем. Что за связь такая и какой она должна быть, моя помощница тоже не разъяснила, отговорившись, что у каждой такой пары хозяин-фамильяр все индивидуально.

Так что с Феней не получилось позаниматься, от рассказов о растениях уже пухла голова, поэтому мы просто продвигались по лесной тропинке, изредка тихо переговариваясь с Эйей.

В один момент моя питомица в очередной раз пропала из виду и долго не возвращалась.

Естественно, я занервничала и начала ее звать, но она не откликалась.

Потеря любимицы — для меня большой стресс. Я так переживала, что не могла сообразить, как лучше поступить — стоять на месте, чтоб потерявшееся животное могло вернуться по своим следам, или отправиться на ее поиски.

Тем временем в воздухе чем-то приятно запахло.

А у меня начали закрываться глаза, резко захотелось спать. Я не понимала, что происходит, и старалась бороться с сонливостью. А когда заметила, что травница спокойно улеглась прямо на землю и уснула, поняла, что это неспроста.

Поэтому я всеми силами старалась сохранить трезвое сознание. Бегала, разгоняя кровь, щипала себя, чтоб боль приводила в себя. Попутно старалась разбудить Эйю.

Но ничего не помогло. В какой-то момент я резко, против воли погрузилась в сон.

* * *

Я оказалась в огромном величественном зале какого-то храма. Монументальные, кажущиеся почти бесконечными колонны подпирали высокие арочные своды. Все щедро украшено лепниной с позолотой и росписью о каких-то событиях. То тут, то там мелькало лицо одной женщины, которая была так прекрасна, что становилось ясно: это точно божественное создание. На изображениях она была представлена разной. На одном из них она в простой тоге с волосами, сплетенными в незатейливую косу, подавала милостыню и казалась обычной горожанкой, жительницей какого-нибудь Древнего Рима. На другом она была воительницей в сверкающем на солнце доспехе. На третьем — матерью, с нежной улыбкой на устах рассматривающей младенца. Изображения были так реалистичны, что я даже не сразу поняла, что в какой-то момент наткнулась взглядом на живой ««оригинал»«, сидящий с царственным видом на троне в глубине зала.

Несмотря на ее величественный вид, женщина не казалась надменной. В ее глазах таилось понимание, опыт и мудрость всего мира.

Она молча смотрела на меня, пока я неспешным шагом направлялась к ней.