Монография полковника

Она вызвала Рассвет Темных Солнц и убила всех, кто знал о ее грехах.

Смерть миллионов мужчин и женщин Астра Милитарум была на ее совести. Ее руки не просто были по локоть в их крови – она искупалась в кровавом океане.

И ее командование невольно вознаградило ее за это!

Меня невыносимо тошнило. Сердце бешено колотилось в груди. Кровь грохотала в ушах.

Каждый раз, когда я думала, что не смогу продолжать читать дальше, мои глаза неудержимо возвращались к шелковистым страницам.

В надежде успокоиться я сделала глубокий вдох. Это не помогло. Мне нужно было узнать больше.

После своего чудовищного преступления полковник Грейлок вернулась на Йервонт и, казалось, какое-то время пыталась обуздать свои нечестивые аппетиты. Я думаю, что в мирной обстановке скрывать кровавые излишества и разврат было гораздо труднее. Но порчу в ее душе было не так-то легко сдержать, и поместье Грейлок вскоре стало центром притяжения для всех тех, кто испытывал подобные желания. Сборища нечестивых и проклятых, названные «Маравилья»¹², стали обычным делом. Они представляли собой многодневные дикие оргии, противоестественные совокупления, подстегиваемые наркотиками, усиливающими чувства, с перерывами на ритуальные убийства, такой неописуемой мерзости, что я всерьез испугалась за свой рассудок.

Я читала о мужчинах и женщинах, описывающихся как страждущие, гурманы, распутники, развратники и эпикурейцы,¹³ которые приезжали издалека и даже прилетали с других миров, чтобы принять участие в диких вечеринках полковника. Далее следовали описания мешанины плоти, крови, телесных жидкостей и мерзких деяний, которые вызывали у меня тошноту при одной лишь мысли о подобном.

Эти гости причаливали к скрытой пристани у подножия утесов или же под покровом ночи прибывали на личную посадочную площадку полковника на скале. Описания этих «Маравилья» не поддавались пониманию, а происходящее на них было столь возмутительным и невообразимым, что теперь я поняла всю пагубную природу долгов Елены Грейлок.

Дрожащими пальцами я закрыла монографию полковника.

Я закрыла лицо руками, сотрясаясь в рыданиях от ужаса того, что узнала. Мои глаза были плотно закрыты, но на внутренней поверхности век я все равно видела перекошенные агонией кричащие лица, искаженные похотью и болью.

С каждым сбивчивым ударом сердца в груди я все сильнее опасалась за свою жизнь. Пульсация крови в висках была подобна ударам молота по черепу.

И тут я поняла, что стук раздается не только в моей голове…

Тяжелые шаги доносились с лестницы. По ступенькам из библиотеки кто-то спускался.

Парализованная страхом, я отняла руки от лица.

Грубый силуэт заполнил собой дверной проем. Мощная рука подняла перед собой керосиновый фонарь, осветивший своего владельца.

Кирано.

Сервитор с неумолимой целеустремленностью направился ко мне, и я, совладав с трясущимися ногами, поднялась со стула. Однажды он уже пытался убить меня, и я понимала, что на этот раз я не в силах помешать ему исполнить задуманное.

– Пожалуйста… – взмолилась я, когда киборг приблизился ко мне.

Я закричала. Так громко, как только могла, заполняя все маленькое пространство своим ужасом и гневом. Это не принесло никакой пользы, Кирано не обратил никакого внимания на производимый мною шум. По всей видимости мы с сервитором были единственными живыми душами в поместье Грейлок.

Но что же с Гарретом Грейлоком? Неужели сервитор уже убил его во сне?

Неужели эта тварь все еще исполняет извращенные приказы Елены Грейлок, даже после ее смерти?

Кирано начал обходить стол, а я уже представляла себе, как его руки будут сжимать мою шею, как они медленно раздавят мне горло. Он убьет меня без угрызений совести, без чувств и без малейшего сожаления о том зле, которое совершит.

Моя злость пыталась взять вверх над сковавшим меня параличом ужаса, и мышцы на моих сведенных судорогой ногах начали подергиваться. Мне удалось оттолкнуться от стола, и, вознося хвалы его огромным размерам, я начала двигаться вокруг него, стараясь чтобы сервитор всегда находился на противоположной стороне.

Глупо было даже надеяться открыто выйти против него, но, возможно, мне удалось бы задержать его или, по крайней мере, причинить ему боль.

Наклонившись над столом, я схватила керосиновую лампу. Кирано потянулся, чтобы схватить меня, и его пальцы сомкнулись на моем рукаве. К счастью, ему не удалось ухватиться, и рука просто соскользнула. На мгновение мне показалось, что я увидела разочарование в его единственном оставшемся глазу замкнутого, сурового существа, заглянувшего в самое сердце настоящего зла.

Бросив взгляд на лестницу, ведущую обратно в библиотеку, я попыталась прикинуть, насколько быстро смогу преодолеть это расстояние. Удастся ли мне убежать от Кирано?

Он не был быстр, но был совершенно неумолим.

Пусть мои шансы и ничтожны, но какой у меня выбор?