Монохромный человек (СИ)

Они упали сияющими копьями, уперлись в воду озера.

Их свет проник в глубину озерных вод и разогнал клубившуюся там тьму.

А дети впереди внезапно замерли. Трое из них вдруг покачнулись упали, другие пошатнулись и тоже упали.

Я бросилась к ним, но к моему удивлению они не тонули. Они… Они как будто лежали и сидели на воде.

Но главное, что я заметила… они были свободны. Свободны от чужой, мстительной и злобной воли, которой было подчинено их сознание.

— Мама? — послышался чей-то жалобный голосок.

— Мамочка… — проговорила, какая-то девочка.

— Мама… — позвал другой мальчишка лет десяти.

Они растерянно вертели головенками по сторонам, в поисках своих родителей.

Я стояла по колено в воде, улыбалась и плакала одновременно.

— Сюда!.. — крикнула я слабо, и повторила громче. — Эй! Сюда… Дети…

Они увидели меня. Поднялись, пошатываясь, неуверенной походкой двинулись ко мне.

Их лица были ошарашены и перепуганы.

— Хорошо, хорошо… — подбадривала я их, попутно вытирая слезы с щек. — Давайте! Идите сюда! Скорее…

Они шли, многие спешили и снова падали… но не тонули. Они… словно поскальзывались на чем-то. Они словно шли по чему-то что было очень скользким.

Но они очень торопились, силились добраться до берега, стремились выбраться из воды.

— Всё хорошо. — улыбалась я им. — Осторожнее…

Они шли шлепая по воде и балансируя руками.

Я увидела их удивленные и впечатленные лица.

Первым до меня добрался мальчик в зеленой футболке с желтым песиком.

Я поспешила протянуть ему руку и сжала его ладонь.

— Всё хорошо… — повторила я, улыбаясь ему. — Всё хорошо, милый… Иди… Аккуратно…

Я помогла ему выбраться, затем протянула руку следующей за ним девочке.

Один за другим семь детей спешили выбраться из воды на берег.

Здесь их встречала я и Стас.

Я взяла руку последнего ребенка, им был мальчик лет одиннадцати со смешной челкой.

Одной рукой я помогла ему выбраться, а другой, глядя в глаза, осторожно забрала тяжелый пистолет.

— Всё хорошо… — убедительно и ласково проговорила я. — Всё будет хорошо…

Я врала ему. Ведь он ещё не знает, что его мать больше никогда не обнимет его. Мне стоило огромных усилий не обнять его, с сожалением и горьким сочувствием.

Я подняла взгляд в небо.

И по спине у меня сошла легкая дрожь.

Над нами нависало чистое, ночное летнее небо, озаренное волшебным светом звёзд и лучистой половинки луны.

И не единого клочка черных туч не было и в помине.

Я несколько мгновений глядела на это чудо, затем обескураженно оглянулась на Стаса.

Я увидела, что рядом со Стасом стоял и Коля, а за Колей три женщины, что обнимали и целовали перепуганных детей.

Я смотрела в глаза то Стасу, то Коле. И видела в их застывших взглядах настороженное недоумение и шок.

Я не знала, что говорить. Я и не хотела. Я вдруг почувствовала себя уставшей.

Но… счастливой и спокойной. Мы успели… Мы смогли…

— Я… — выдавила я. — Я п-посижу… в машине… Хорошо?

Корнилов кивнул.

— Иди.

Я бросила взгляд на Домбровского.

Коля владел собой на много хуже. Если Стас хоть не много контролировал свои эмоции, то лицо Николая выражало искреннее и шокированное недоумение.

Увы… У меня не было ответов для него, как и для себя.

Я взглянула детей, которых мы спасли.

Снова устало, радостно улыбнулась.

Что-то светлое теплело в груди и озаряло душу.

Я вздохнула, отдала Стасу пистолет, и обойдя детей с женщинами, направилась прочь от озера.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Среда, 12 августа.

Оставшиеся в живых матери увели детей, ушли вслед за Никой.

А Стас обернулся на озеро.

Вода в нем мерцала и переливалась белым серебром под светом звезд и луны.

Корнилов посмотрел на небо.

Он никогда не видел, чтобы небесные светила светили и горели так ярко…

Наверное, потому, что это было… не совсем нормально и обычно.

Мягко говоря.

Корнилов чувствовал странное волнение поселившееся в груди, когда он увидел, как дети, которых убеждала Ника, вдруг развернулись и пошли прямо по воде…

Но, по воде ходить не может никто.

Коля тем временем, вооружившись длинной кривой палкой, старательно греб её по воде.

Он что-то подгонял к берегу.

— Что ты делаешь? — спросил Стас, подходя к нему.

Вместо ответа Домбровский отбросил палку, присел возле воды и сунув в воду руки вынул из воды нечто.

Нечто неопределенной формы, отливающее слабыми бликами света звезд и луны. Вода капала на песок и на ботинки Коли.

Но Домбровский этого не замечал.

Его лицо перекосило от шока и крайней степени удивления.

Он несколько секунд рассматривал то, что держал в руках.

— Стас… — проговорил он. — Это… Что это?…

Корнилов, с обманчивым спокойствием пожал плечами.

— Лёд. — ответил он глуповато. — Это кусок льда.

Домбровский несколько раз моргнул, и снова уставился на Корнилова.

— На улице… плюс двадцать…

— Да… — кивнул Стас. — Я знаю… Коль я… в таком же недоумении, как и ты… У меня нет ответов…

Стас был ошарашен, сражен и впечатлен.

Он давно уже понял, что Ника, эта синеглазая девочка, совсем не обычный экстрасенс. Да и экстрасенсом её нарек он. Условно. Потому, что не знал какое ещё определение ей подходит.

Но это… Это было за гранью…

— Стас. — снова с трудом проговорил Коля, держав руках здоровый кусок льда.