Монохромный человек (СИ)

— С ним всё будет нормально. — ответил Ким и сел за стол, перед ноутбуком.

— А что ты ему подсыпал в бокал? Снотворное? — обеспокоенно спросил Лунин.

— Золпидем. — не оборачиваясь ответил Ким, сосредоточенно рассматривая снимки. — С алкоголем действует особенно эффективно.

— А для него это безопасно? — встревоженно спросил Лунин.

— Поспит до обеда и проснется в отличном настроении. — пошутил Ким.

— Может не стоило так… — осторожно начал Лунин.

— Серьёзно? — Ким обернулся и взглянул на Марка и кивнул на фотографии в папке лэптопа. — Глянь сюда.

Марк взглянул и громко, судорожно втянул носом воздух.

— Какого… Я… Лукьян же говорил… Откуда у Плансона эти фотографии?!

— А сам не понимаешь? — хмыкнул Ким разглядывая фотографии. — Посмотри, какая красота… И поместье горящее видно, и тело на дереве… О, а вот это ты, смотри!

— Тихо. — шикнул на него Марк. — А вон Олег и Тихон…

— А вот я, Майя, Лукьян и все остальные… — покачал головой Ким. — Вот же выродок… Всех запечатлел, мать его.

— Чего ты ждешь? Удаляй! — нервно проговорил Марк.

Ким молча выделил мышкой все фотографии и нажал «DELETE».

Лунин оглянулся на спящего Касьяна.

— Когда ни будь память к нему вернется…

— Не каркай! — отрезал Ким и тоже посмотрел на брата. — Всё… будет нормально.

Он с легкой издевкой похлопал спящего брата по колену.

— Но если всё же он вспомнит. — волновался Марк.

— Что ты предлагаешь, Марк? — с подозрением спросил Ким.

— Ну-у… Может… — Лунин вздохнул. — Слушай, я понимаю, твой брат, но…

— Мой брат, Марк, — вздохнул Ким. — остался в сгорающем здании клуба… Ты помнишь какими словами он обозвал меня? А тебя? Помнишь? Помнишь кем он нас назвал?.. Это же он нас всех сдал.

Ким усмехнулся.

— Хренов борец за справедливость… Заложил меня, родного брата, обозвал алчным ублюдком и прилюдно, при всех отрекся… Думаешь, я должен был забыть и простить такое?.. Не-ет…

— Тогда может… — Марк вздохнул. — Ну… Может… Черт возьми, Ким если он вспомнит и заговорит!..

— За столько лет не вспомнил. — пожал плечами Ким.

— Да, но Шамов тогда сказал…

— Что его ретроградная амнезия может внезапно прекратиться и есть шансы, что он вспомнит…

— И что тогда? — волновался Лунин.

— Что ты, черт возьми предлагаешь? — Ким пальцами разгладил пластырь на носу. — Усыпить его насовсем? Да?

— Н-но… — Лунин развел в стороны дрожащие руки. — К-ким… Если… если он вдруг все-таки…

— Лукьян запретил его трогать. — категорично ответил Ким. — Он ему нужен. И его можно понять. Касьян хороший журналист. И мы молодцы, что постарались ради него…

— Я думал, сегодня мы старались, чтобы найти и уничтожить фотографии, с помощью которых этот червяк, Курбатов, нас всех шантажирует!

Ким оглянулся на ноутбук.

— Да-а… Но, боюсь, это не всё. Не верю, чтобы Лукьян, при его то осторожности доверил хранение компромата на нас этому бздуну Плансону.

— Думаешь у него есть ещё? — боязливо спросил Марк.

— Уверен. — вздохнул Ким. — Ладно… Пошли. Оставим нашу будущую звезду журналистики отдыхать перед грядущим триумфом. Кстати, не забудь ему напомнить, что он обещал взять тебя в соавторы статьи.

Но, Марк лишь вздохнул. Он бы всё-таки предпочел избавиться от своих страхов.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 14 августа.

Плансон вел себя донельзя уверенно.

Сидел перед столом, один в допросной и глазел по сторонам.

Он то и дело усмехался каким-то своим мыслям, чесал одной рукой другую, расправлял плечи и разминал шею.

— Что он делает? — поморщился Николай Домбровский.

Они со Стасом уже несколько минут наблюдали за Платоном через зеркало Гезелла.

— Пытается показать свою уверенность. — ответил Стас, с прищуром наблюдая за Плансоном. — Он что-то ещё рассказал по поводу ночи, когда фотографировал пожар в альпинистском клубе?

— Нет. — уныло ответил Домбровский. — На все вопросы об этой ночи он теперь только скалится, ухмыляется и требует, чтобы на допросе присутствовал его адвокат.

— И нам придется пойти на его требования. — вздохнул Стас.

— Серьёзно? — спрятав руки в карманах джинсов спросил Николай.

— Да, Коль. Lege ius est.-Корнилов усмехнулся.

— Ага… — фыркнул Коля. — Только иногда, и даже частенько этот самый закон работает против истинного правосудия.

— Да ничего. — пожал плечами Стас. — У нас против него и улики, и доказательство изнасилования несовершеннолетней. На захочет говорить-сядет. И я уж лично постараюсь сделать всё, чтобы в Крестах узнали, по какой статье он к ним попал.

— М-да, — злорадно хмыкнул Коля. — Насильников там любят. Во всех смыслах…

— Ладно, пошли. Нам теперь нужно во что бы то ни стало достать Ильгиза Картамазова.

Они вышли в коридор, направились в свой кабинет.

— А если у Картамазова тоже нет тех фотографий? — спросил Коля.

— Во-первых, у нас все ещё остается Плансон. — ответил Стас. — И я думаю, после недели в Крестах, он сам попросит встречи и запоёт, как соловей.

— Если урки ему язык не вырвут. — заметил Коля.

— Тогда напишет. — безжалостно ответил Стас.