Монохромный человек (СИ)

Он пытался представить, где сейчас Гудкова и её покровитель? Чем они заняты?

Обдумывают новое убийство? Предаются безудержным плотским утехам? Присматривают новых жертв? Выбирают способы убийства? Или, быть может, преспокойно, мирно смотрят фильм, уютно устроившись на диване?

Наконец, двери лифта почти бесшумно раскрылись.

На последнем этаже Стаса встретила тишина и тусклый, хоть и стильный интерьер.

Вместе с кабинетом главного врача, здесь располагался архив, главный пост видеонаблюдения охраны, бухгалтерия и несколько аудиторий психотерапевтических сеансов для пациентов на амбулаторном обследовании.

Главного врача на месте не оказалось, а кабинет был заперт.

Его секретарша темноволосая, красивая женщина с приятным голосом вежливо и сдержанно объяснила Стасу, что главный врач сейчас слишком занят.

— У Аркадия Соломоновича сейчас конференция. — проговорила секретарша, пристально изучая Корнилова взглядом таинственных, темных глаз. — Если вам угодно, я бы предложила вам чаю, пока вы ожидаете.

Но у Корнилова не было времени «ожидать» и тем более распивать чаи.

Не слушая уговоры секретарши и её обольстительный голос, Корнилов направился к конференц-залу.

Он прошел мимо длинного окна, в котором виднелся длинный кабинет с огромным столом, большим плазменным экраном и небольшой трибуной.

За которой, как раз стоял коренастый мужчина в синем, полосатом костюме.

У него была мощная квадратная челюсть и глубоко посаженные глаза под густыми темно-русыми бровями.

— Таким образом, — донеслось из-за двери конференц-зала. — Мы в данный момент находимся на пороге открытия в области нейронно…

Стас без церемоний открыл дверь.

Главврач больницы так и замер перед трибуной.

Его фальшивая, восторженная улыбка начала быстро киснуть, при взгляде на Стаса.

Все присутствующие с удивлением уставились на Корнилова.

— Добрый день. — безрадостно бросил Стас. — Вы главный врач больницы?

— Прошу прощения, у меня сейчас совещание с несколькими иностранными делегациями. — произнес главный врач. — Какие бы у вас не были дела, вам придется подождать, пока я закончу!

Аркадий Соломонович явно злился от того, что Стас прервал его речь.

Корнилов достал удостоверение.

— Подполковник Корнилов. — проговорил Стас, глядя на главврача. — Уголовный розыск. Нам нужно поговорить и прямо сейчас, иначе…

— Я же сказал! — потеряв терпение, едва ли не вскричал Аркадий Соломонович. — Чтобы там у вас не случилось, вам придется подождать! Я не могу прервать…

Стас посмотрел на замершую в ужасе секретаршу, стоящую рядом с ним, и прячущуюся за дверью.

— Как фамилия вашего начальника?

— Г-гуревич. — ответила женщина.

— Господин Гуревич. — жестко, звенящим сталью голосом проговорил Стас. — Или вы идете со мной, или я здесь, в присутствии ваших гостей подробно расскажу в чем подозреваю одного из врачей вашей больницы.

Это подействовало.

Аркадий Соломонович Гуревич с неожиданным проворством сошел с трибуны.

Жеманно улыбаясь, чуть наклонился вперёд, глядя на публику.

Взволнованно потирая ладони, доктор льстиво произнес:

— Прошу прощения, уважаемые коллеги. Мне ненадолго придется отлучится. А в мое отсутствие мой заместитель, Антон Юрьевич, объяснит Вам детали предложенного мною метода лечения соматических расстройств. Ещё раз, прошу меня простить!

Кланяясь и пятясь к двери, главный врач вышел из аудитории и закрыв за собой дверь, обернулся к Стасу.

Заискивающая улыбка испарилась с его лица.

— Ну, какого черта?! — прошипел он, вытаращившись на Стаса.

И тут же метнул яростный взгляд на свою секретаршу.

— А ты куда смотрела, дура?!

— Ваша секретарша, здесь не причем. — с холодной вежливостью ответил Стас. — А вот к вам у меня несколько серьёзных вопросов.

— Они стоят того, чтобы прерывать столь важную конференцию?! — надменно и сердито спросил Гуревич.

— Я не знаю. — изобразил равнодушие Стас. — Заведующий вашим отделением усиленного наблюдения подозревается в серийных убийствах, о которых, я уверен вы немало слышали в новостях. Как считаете, это стоит вашей прерванной конференции?

Аркадий Соломонович с оторопелым видом, молча положил правую руку на сердце и нервно, шумно сглотнул.

***

— Герман Миклосович Шамов… — главный врач замялся, подыскивая слова.

Она развёл руками, и с совершенно растерянным, обескураженным видом пожал плечами.

— Он… Он один из лучших специалистов в нашем заведении. Автор… нескольких научных статей. Блестяще защитил свою докторскую… Он хороший, честный и добрый человек! Обожает свою работу! Искренне пытается помочь своим пациентам! — Аркадий Соломонович взглянул на Стаса и не громко стукнул ладонями о свой письменный стол. — Ну, не может… Не может такой человек… Да вы любого в больнице спросите! Все его знают! Знают и… уважают! Он… отличный врач, прекрасный специалист и… хороший друг… для всех.

Стас, слушая сбивчивые оправдания Гуревича не спешно прохаживался вдоль стены кабинета с изображением сюрреалистичных картин.

Корнилов никогда не понимал этого направления в живописи. И считал откровенной, психоделической «карикатурой» на искусство.