Монохромный человек (СИ)

— Что это такое? — спросила женщина.

— Не знаю. — мужчина пару мгновений смотрел на люстру, но потом снова опустил взгляд в тарелку. — Может быть какие-то перебои… Ничего не страшного.

Но свет моргнул ещё несколько раз.

Я почувствовала мощный толчок беспокойства. У меня ошалело заколотилось сердце.

Какое-то странное наитие заставило меня обернутся и посмотреть в окно кухни.

При взгляде туда у меня в венах остыла кровь, застыло сердце и замерло дыхание.

За окном всё было серо-бело-черное. И дело было не в тучах.

Мир за окном потерял цвета, окрасившись в уже знакомую мне, унылую и гнетущую гризайль.

Вспыхивали сполохи электрического свет молний. Костлявые черные силуэты деревьев темнели на фоне угрюмо-серого неба.

А между ними я увидела силуэт. Уже знакомый мне пугающий, высокий, чёрный силуэт.

Он спокойно шел, шел сюда. Я знала это. Я откуда-то знала это. Я не могла объяснить это, но я была уверена.

Через несколько мгновений этот странный, чёрный человек будет здесь. Совсем скоро. И тогда… Тогда случится, случится то, что уже произошло с этими людьми, с этой семьёй.

То, что мне сейчас придётся увидеть.

Я отвернулась от окна. Взглянула на них.

Они спокойно ужинали, беспечно переговариваясь, смеясь и мило беседуя о своём.

Они ещё не знали, не подозревали, что их ждёт. Они ещё жили и любили жизнь…

Я всхлипнула от бессилия перед накатывающей мощной волной ужаса.

Меня подчиняла паника и смятение. У меня задрожали губы, и на глаза бросились слёзы.

Меня затрясло. В комнате снова моргнул свет.

И вместо отца семейства остался только пустой стул.

Мой взгляд был прикован к этому стулу. Снова моргнул свет. И смолкла мать, потому, что и её за столом уже не было.

Только её пустеющий стул.

Я в панике, смотрела то на девочку, то на мальчишку.

— Бегите… — шепнула я. — Пожалуйста… Бегите….

Почему они ничего не делают? Что происходит? Неужели они…

Свет мигнул в третий раз. Третий раз кухня на несколько коротких мгновений погрузилась в мутную, болотистую тьму.

Когда свет снова зажегся, девушки уже не было на своем месте.

Остались только я и мальчишка.

Он внезапно оторвал взгляд от тарелки. Посмотрела на меня.

— Верни ему цвета. — прошептал он громко.

И его голос, похожий на шорох листвы, прозвучал в моей голове.

— Верни ему его цвета. — повторил он молящим шепотом.

Его глаза наполнились темнотой. Злой, чёрной, поглощающей его душу темнотой.

Она выступила за пределы глаза, на веки.

Застыв на своем месте, боясь дышать и думать. Я смотрела на мальчишку и тихо рыдала от ужаса.

Мрак вытекал из его глаз, густыми чернилами. Стекал по лицу, на щеки, на шею.

Мрак извивающимися струями вытекал через краешки губ его рта.

Вязкий, чёрный, блестящий, похожий на нефть, он вытекал из его рта и капал на одежду, на стол.

— Верни ему его цвета… — снова прошипел голос в моей голове.

Я истошно, истерично, надрываясь изо всех сил заорала.

Я хотела сорваться с места и бросится отсюда бежать.

Свет мигал не прекращая. Я сидела на кухне, и бессильно наблюдала, как все вокруг стремительно, неумолимо и быстро окрашивается в серо-черно-белые тона.

Все вокруг сереет, меркнет и бледнеет. И наполняется тьмой.

Живой, чёрной, пульсирующей тьмой.

Распахнулись окна. В кухню ворвался ураганный ветер.

Он взметнул скатерть на столе, разбросал салфетки и полотенца.

Безжизненный, безвкусный порывистый ветер подкинул и разбросал мои волосы.

Наконец свет померк.

Я всхлипывая и дрожа сидела в полной темноте. Я не смела шевелиться.

Я беспомощно оглядывалась по сторонам, с мольбой в мыслях, ждала, когда зажжется свет.

Резко вспыхнул свет. Я судорожно вдохнула воздух, и он застрял в моем горле.

Он сидел напротив меня.

Сидел за столом, мирно сложив руки. Он был облачен в старомодный, чёрный сюртук со странным узором. На руках у него темнели перчатки, без двух пальцев. И я увидела, что ногти у него чёрные.

Такие же черные, чернее ночи были и его напомаженные, пышные волосы, глаза и губы, которые складывались в злорадную, лукавую улыбку.

Он смотрел мне в глаза. Затем чуть наклонил голову набок.

И внезапно, резко протянул к моему лицу руку с длинными пальцами.

Я отшатнулась, дико крича…

Я упала на пол, больно ударившись головой о бортик кровати Лерки.

Сотрясаясь от панического ужаса, я ошарашенно глядела по сторонам, безумно тараща глаза.

Пульс гремел в ушах, мне казалось у меня кипит кровь в венах. Нервный жар поглощал моё тело изнутри.

Мне тяжело было дышать.

Я медленно осторожно встала. Увидела свой раскрытый блокнот.

Он спокойно лежал на столе, и не был залит ни какими чернилами.

Но на одной из его страниц остался рисунок четырёх чёрных мотыльков.

Я тяжело, нервно сглотнула.

Тут у меня зазвонил телефон. Я тихо вскрикнула, выругалась по-польски. И достала мобильник.

Звонила мама Леры и Лады.

— Добрый день, Беатриса Константиновна. — стараясь, чтобы мой голос звучал приветливо, произнесла я в трубку.

— Ника, привет. Как там Лада?

Я вздохнула.

— Спит.

— Ой, какая ты молодец… А она хорошо покушала?

— Да, очень даже. — слабо усмехнулась я.

— Всё хорошо у вас там?

— Просто прекрасно, Беатриса Константиновна. Не переживайте.