Монохромный человек (СИ)

— Нет. — глядя в льдинки её глаз, ответил Стас. — Нет, меня интересует, что ты видела в тот день… Кроме убийства своих родителей? Ты обратила внимание на что-то ещё?

Она смотрела на него слегка глуповатым, пустым взглядом.

Она молчала довольно долго. Около минуты они со Стасом просто смотрели на друга.

У Корнилова начало пощипывать глаза. Но Стас понимал, что моргать нельзя.

Нельзя прерывать сиюминутный зрительный контакт.

Эта незаметная мелочь, может поставить крест на их дальнейшем диалоге.

— Я заметила… — проговорила Гудкова и глаза её чуть сузились. — Я заметила, что он… он убрал из дома всё лишнее.

— Лишнее? — повторил Стас и плавно кивнул. — Он уничтожил твои детские книжки…

— Потому, что они нарушали гармонию! — вдруг громко и запальчиво воскликнула Ксения.

— Ты восхищаешься им? — спросил Стас. — Он ведь убил твоих родителей.

— Они были не правы! — немедленно отозвалась Ксения и её губы расплылись в жутковатой, но счастливой улыбке.

— Не правы? — мягко переспросил Стас, и качнул головой. — В чём же?

Он знал, в чём. Он хотел услышать это от неё.

Она перестала улыбаться.

Гудкова чуть наклонилась вперёд.

— Они существовали вне баланса! — с лихорадочным, злым торжеством прошептала она. — И я это поняла! Я это почувствовала! И я… я поняла, что… что… он… он…

Она откинула свой капюшон. Её волосы так же были окрашены в черный и белый цвета.

— Он сделал им подарок! Он ведь вам не какой-то несчастный, кровожадный убийца… Он не просто убивает… — шептала она с восторгом. — Он… Он… Он заполняет их собой! Он делает нас частью себя! Частью баланса! Частицей… гармонии! Делает нас всех частью себя! Себя!.. Он дарит… Неужели вы не понимаете?! Он дарит нам её! Гармонию!.. Это… это не убийство! Это… благодать! Его благодать! Он… Он единственный способен дать это! Способен подарить нам понимание… чувство… осознание… и вечную жизнь в гармонии…

Он перевела дух, нервно сглотнула.

Стас не отводил от неё чуть нахмуренного, изучающего взгляда.

Сеня, стоявший поодаль наблюдал за девушкой с откровенной опаской.

— Понимаете? — наконец выдохнула Ксения.

Глаза её поблескивали оживленным, диким и безумным счастьем.

— Понимаю. — тихо, мягко, грустно ответил Стас. — Понимаю, Ксения.

Он вздохнул. И обернулся на стену.

— Это ведь твои родители, вон на той фотографии? Верно? Если я не ошибаюсь это Чогори? Гора в Пакистане.

Ксения недоуменно нахмурилась и оскалилась, глядя на него. Затем перевела взгляд на фотографию.

— О… — уронила она небрежно и пренебрежительно. — Да… Кажется, да… Они любили занимается этой ерундой… Кажется даже состояли в каком-то клубе альпинистов или что-то в этом роде…

— Как занимательно. — проговорил Корнилов. — А можно мне на время позаимствовать эту фотографию?

— Зачем это?

— Кажется я узнал на ней одного своего старого друга… Думаю ему было бы приятно, если бы он смог сделать себе копию этой фотографии.

Ксения ещё раз взглянула на снимок и пожала плечами.

— Забирайте… Они всё равно не является частью баланса… Как и все вокруг…

Девушка снова отвернулась к столу и занялась своим рисунком.

Корнилов заметил, что одному из двух шагающих силуэтов на рисунке она пририсовала несколько знаков вопроса и прямоугольник.

Вопросы и фотография.

То, с чем у неё ассоциировался Стас.

Корнилов осторожно снял фотографию со стены, подержал в руках.

Рамка была тяжеловата.

Стас ещё раз посмотрел на улыбающихся альпинистов, запечатленных на черно-белом снимке.

— Ксения… — он подошел к ней. — А… у того, кто… кто подарил тебе баланс и гармонию… У него есть имя?

— Да. — подумав, не оборачиваясь ответила она.

— Какое же?

— Бог… — немедленно ответила девочка. — Бог гармонии и баланса.

Она несколько раз кивнула.

— Он бог, дарящий гармонию и баланс…

Назад они возвращались в молчании.

Они молчали, пока спускались в лифте, и когда выходили на улицу.

Вместо августовского солнца, небо снова накрыли унылые, блекло-серые, с желтоватым оттенком тучи.

— А зачем тебе эта фотография? — спросил Сеня. — Когда они сели в Дефендер Стаса.

Вместо ответа Корнилов протянул ему снимок.

— Посмотри внимательно на людей, которых ты там видишь и скажи не узнаешь ли ты кого.

Арцеулов, заинтригованный взял рамку из рук Стаса, поднёс к лицу.

Стас завел автомобиль, они выехали с парковки больницы и устремились вперёд по шоссе.

Они ехали навстречу поднимающимся из-за верхушек лесополос монолитным высоткам столицы.

— Я никого не узнаю… — проговорил Арцеулов сосредоточенно рассматривающий фотографию.

— Да неужели? — хмыкнул Стас.

Тут Сеня скривился, несколько раз моргнул.

— Подожди-ка… — проговорил он недоуменно. — Так это же…

Он посмотрел на Стаса, затем опять на фотографию. — Это же Вербины… Вот тут рядом с каким то седым мужиком… Эдита и Тихон Вербины. Это ведь они, Стас?

— Да-а… — протянул Корнилов. — Молодец.

— Они были знакомы! — выпалил Сеня. — Вербины и Гудковы были знакомы!

— Да, — вздохнул Стас. — Как минимум они состояли в одном альпинистском клубе.

— Дело принимает любопытный оборот. — пробурчал Сеня.

Корнилов хотел ответить, но тут у него зазвонил мобильник.