Монохромный человек (СИ)

— Ну… в общем, да. — кивнул Касьян. — Он поможет вскрыть машину этого говномеса и отключить систему спутникового слежения. А ваша задача угнать саму тачку.

— Угнать? — нахмурился Лунин. — А почему нельзя просто сам диск умыкнуть и всё?

— Потому, что диск интегрирован в систему бортового компьютера его Эскалейта. Там специальная электронная начинка, сделанная под заказ. Он хренову тучу бабла вложил в свою тачку. И устроена она так, что если кто-то без пароля отсоединит диск от компьютерной системы автомобиля, все данные автоматически будут загружены на резервный, временный файлообменник, с которого мы их никогда не достанем. Сам диск будет сию же минуту отформатирован. К тому же, сам Платон неминуемо будет уведомлен о происходящем, и без разбирательств вызовет туда полицию. Поэтому…

Касьян вздохнул.

— Нам… Точнее, вам придется угнать машину. Вести её нужно не далеко. Четыре квартала, до определенного места. Там другой мой приятель, взломает диск, и мы получим доступ к необходимым фотографиям.

— Знаешь, братишка, — хмыкнув, проговорил Ким. — Меня начинают серьёзно напрягать твои связи с разными сомнительными и криминальными личностями.

— Я журналист, Ким. — серьёзно и чуточку с холодком ответил Касьян. — Иногда, чтобы получить эксклюзив приходиться сотрудничать и с более худшими, преступными элементами.

Он с насмешкой развёл руками.

— Издержки профессии, брат.

Ким, чуть сузив глаза, не дружелюбно усмехнулся.

— Порочные издержки, брат.

Они оба замолчали, изучающе, пристально глядя друг на друга.

Марк Лунин, переводя взгляд с одного Каменева на другого, с легкой тревогой поднял руку.

— У меня вопрос. Можно?

— Да, Марк. — Касьян отвел взор от глаз брата. — Спрашивай.

— Почему мы сразу не могли угнать его тачку? Зачем нужно было так изворачиваться?

— Во-первых, — вздохнул Касьян. — Угнать тачку не так уж и просто. Во-вторых, Марк, я очень хотел обойтись без криминала.

Лунин обескураженно вскинул брови.

— Без криминала? Касьян, а шантаж это, что? Не криминал?

У Кима отвердело лицо. Он с агрессивным осуждением взглянул на брата.

— Так ещё и шантажом промышляешь, брат?

— Ким… да… — Касьян раздраженно, с выражением посмотрел на Лунина. — Там всё не так… Просто по-другому никак. Понимаешь?

— Нет. — честно ответил Ким. — Не понимаю. Откровенно не понимаю, Касьян. Другие журналисты, как-то обходятся и без шантажа, и без угона!

— Те, которые перебиваются среднестатистическими статейками в дешевых журнальчиках! — повысил голос Касьян. — А твой брат, между прочим, звезда российской журналистики.

Ким несколько секунд смотрел на него, с выражением сердитого презрения.

— Мой брат… сейчас больше напоминает криминального авторитета. Шантаж, угон, грабёж… Что дальше, братишь? На «мокрое» пойдешь?

Касьян часто, тяжело дыша, свирепо глядел на брата.

Тот не понимал его. Не желал понять всей сложности его ситуации. Ему куда важнее было соблюдение его обожаемого и никому не нужного закона!

Он опустил взгляд.

— Если закон для тебя важнее благополучия твоего брата…

— Давай только без мрачных драм… Ладно? — скривился Ким. — Я же уже сказал: я с тобой. Я помогу тебе, братишь. Но, в последний раз. Больше я в такие дела лезть не буду. Никогда.

— А если на кон будет поставлена моя жизнь? — с толикой ядовитой елейности спросил Касьян. — Тоже будешь чистоплюйничать?

— Отправлю тебя в Аргентину. — прорычал Ким. — У меня там друг с армейки, начальником охраны в сети супермаркетов работает.

Противостояние взглядов между ними длилось всего пару секунд.

Затем Касьян улыбнулся, хохотнул и кивнув, произнёс:

— Что ж… В Аргентине я тоже смогу развернутся.

— Даже не сомневаюсь. — протянул Ким, тоже обнажив зубы в улыбке.

Далее Касьян с подробностями описал где и когда, они буду приводить его план в действие.

Он рассказал им об элитном клубе, который посещает Платон Плансон, и про паркинг, где тот оставляет свою машину.

Он описал им всю не хитрую и, как ему казалось, вполне эффективную стратегию того, как угнать автомобиль Платона.

Выслушав Касьяна, Ким внёс свои замечания.

Они были учтены. Марк, подумав, тоже изложил свои соображения.

Но Касьян их отмёл, как не состоятельные.

Они обсуждали предстоящее дело вплоть до полуночи, когда Кима и Марка пришел выдворять уже главный врач больницы.

Тогда Касьян попрощался с лучшим другом и старшим братом.

Когда они ушли, он поужинал в общей столовой больницы и завалился спать.

У него конечно же не сразу получилось заснуть.

Сперва его мучили долгие, бесконечные, беспокойные мысли о Платоне, о фотографиях, о том преступлении, на которое он толкает возможно двух самых близких для себя людей…

Что будет, если они угонят автомобиль, вскрою диск, а искомых снимков там не окажется?

А что будет если кого-то подстрелят в процессе угона автомобиля?

А если это окажется его брат? А если…

Касьян долго не мог уснуть.

Мысли гудящим хороводом назойливых пчёл зудели в голове по кругу, раздражая и пугая устрашающими представлениями.

Он не помнил, как провалился в сон.

И он не помнил, как его вполне безвинный сон о работе, о друзьях превратился в кошмар.