Монолог Сперматозоида

Именно поэзия подвигла меня к мыслям о Боге, к которому я был в те уже далекие советские времена вполне, по молодости своей, равнодушен, пока не прочел четверостишие Д. Мережковского и не задумался о его смысле:

О, Боже мой, благодарю
за то, что дал моим очам
Ты видеть мир, Твой вечный храм,
и ночь, и волны, и зарю…

Когда я говорю о любви мужчины и женщины, я всегда утверждаю, что любят не умом, любят сердцем, поэтому любовь не имеет рационального объяснения. Любовь не анализируют, любовью живут. Точно так же я воспринимаю поэзию: не умом, а сердцем. Я поэзию не анализирую, я в ней живу. Потому что стихи великих поэтов состоят не только из неповторимых слов и строк, ритмов и рифм, но еще и из некоего таинственного ВОЗДУХА ПОЭЗИИ, который у них, у великих, обязательно имеется МЕЖДУ СТРОК – и из всего этого возникает магнитное поле такой неистовой силы, что оно неотвратимо затягивает вас. Вот это и есть великая поэзия! —

И медленно пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Это знаменитая «Незнакомка» A. Блока. Как рассказать, о чем эти стихи? Чистота чувств и грязь кабака? Любовь и печаль, надежда и тоска? Но еще есть нечто вне текста, вот этот самый «воздух поэзии»… Женщина, которая дышит туманами (заметьте: не туманом, а туманами), женщина, у которой под вуалью не «огромные голубые глаза» или, там, «сияющая улыбка», а «очарованная даль»… Это написано для сердца читателя, а не для ума! Да и поэту такие строки невозможно сочинить «от ума», чтобы написать такие строки, руку поэта должен направлять Бог!

Вообще, поэзия приходила ко мне неожиданными путями. Мой папа в Донецке (он был архитектором) вместе работал и тесно дружил с коллегой-архитектором Аликом Левитанским. Позже Левитанские переехали в Москву, а я, когда бывал там, всегда останавливался в их квартире на Соколе. Именно там в 1970-м году дядя Алик похвастался мне книжкой стихов «Кинематограф» своего брата Юры, и именно тогда я навсегда влюбился в блистательную поэзию Ю. Левитанского (которого полагаю выдающимся русским поэтом и его ставлю в один ряд с Нобелевскими лауреатами Б. Пастернаком и И. Бродским):

Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или Пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе
щит и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.

Да, можно считать, что Ю. Левитанский продолжил и развил здесь мысли Б. Пастернака о призвании художника:

Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.

Интересно также, как Ю. Левитанский продолжает традиции великого Шекспира («Как вам это понравится»):

«Мир – театр;
В нем женщины, мужчины, все – актеры;
У каждого есть вход и выход свой,
И человек, один и тот же, роли
Различные играет в пьесе…»

А вот Ю. Левитанский («Кинематограф», отрывок):