Мономах. Смерть банкира

— Хорошо, — покорно кивнула та. — Это случилось полтора года назад. В это время я уже крепко стояла на ногах — открыла свой бизнес, ни от кого не зависела, и даже собиралась выйти замуж. Вторично, так как мой первый брак оказался неудачным. Чувствовала я себя вполне уверенно, особенно в материальном плане. Холодные, казенные фразы, но поймите меня правильно — я была счастлива, насколько это было возможно в моей ситуации. И в тот момент, когда я уже совсем выбросила из головы Блинова, он вдруг вновь появился на горизонте…

— Как вы его узнали? — не выдержал Мономах.

— Он сам представился. Позвонил мне по телефону и сказал: «Только не падай в обморок, это тебя беспокоит Игорь Блинов». Я здорово растерялась, решив, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Уже собиралась повесить трубку, но почему-то передумала. «Но ты же погиб», — неожиданно для самой себя ответила я. Он весело расхохотался, стал вспоминать такие подробности, о которых знали только двое — я и Игорь. Тогда я поняла — мужчина, разговаривающий со мной по телефону, на самом деле является Игорем Блиновым. В тот момент я не задумывалась, почему он мне позвонил и как узнал мой номер телефона. Просто здорово обрадовалась. Он предложил встретиться, я согласилась. Тогда он немного смущаясь сказал, что меня ждет сюрприз. «Какой?» — спросила я. «Увидишь», — он был, как всегда краток. Я летела на встречу, словно на свое первое свидание, и здорово удивилась, когда за столиком в ресторане, заказанным на мое имя, сидел совершенно незнакомый темноволосый мужчина. «Извините, здесь занято», — сказала я. «Привет, Юлька», — поздоровался незнакомец и галантно поцеловал мне руку. «А, значит, вы от Игоря? — догадалась я и тут же спросила: — А он что, задерживается?» «Крошка, ты меня не узнала? — вдруг улыбнулся темноволосый. — Неужели я так изменился?» В первое мгновение я не поверила своим ушам, потом пристальнее вгляделась в лицо незнакомца и вдруг поняла — этот мужчина мне кого-то напоминает… Не буду вдаваться в подробности, сколько времени понадобилось Блинову, чтобы убедить меня в том, что я разговариваю именно с ним, а не с кем-то посторонним. В конце концов все стало на свои места и…

— А как он объяснил вам свое перевоплощение? — перебил Мономах.

— Сказал, что после катастрофы его лицо так пострадало, что пришлось сделать пластическую операцию. Я была не настолько наивной, как может показаться с первого взгляда, и сразу догадалась, что Игорь врет. Но ничем не выдала свои истинные чувства.

— То есть приняли его правила игры?

— Пожалуй, да. Можно сказать и так — стала играть по его правилам.

Брови Мономаха удивленно поползли вверх — такая рабская покорность характеризовала Юлию не с лучшей стороны. А женщина будто почувствовала это. Она посмотрела на Толоконникова с тревогой и грустью, потом натянуто улыбнулась.

— Лично мне все равно, какой у человека нос, разрез глаз или цвет волос! — немного резко сказала она. — Можно изменить внешность до неузнаваемости, но ведь скальпель хирурга никоим образом не касается души. А Игоря я любила…

Юлия с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. Как ни странно, но первым это заметил Дардыкин. Метнулся к бару, схватил бутылку коньяка и плеснул остатки тягучей, коричневой жидкости в бокал Свиридовой. Юлия без лишних церемоний залпом выпила спиртное, и спустя несколько секунд на ее щеках заиграл румянец.

— Спасибо, мне стало легче, — она посмотрела на Леху долгим, отсутствующим взглядом и вновь повернулась к Мономаху. — Знаете, я кажется догадываюсь, о чем вы думаете. Вы считаете, что я сошла с ума, и мой рассказ о Блинове — это бред сивой кобылы. Это отчетливо читается в ваших глазах. А если я сейчас заявлю, что Игорь собирался меня убить, вы решите, что у меня шок и мне срочно требуется помощь психиатра.

Мономах медленно покачал головой.

— Нет. Я так не думаю.

— Что значит «нет»?! — в голосе Юлии послышались истеричные нотки. — Я и сама не могу поверить, что это правда! Но факты, факты утверждают обратное! Только чудо спасло меня от верной гибели… Впрочем, какая, к черту разница — жива я или нет. Я умерла, меня разорвало на кусочки там, в машине, когда этот старый прохиндей гладил меня по коленке… Жалкий, уродливый, алчный, лживый…

По щекам Свиридовой потекли слезы. Несколько минут она сидела неподвижно, затем порывисто поднялась. Подошла к окну и одернула шторы. Вскинула свои красивые руки, поправила волосы, вытерла глаза. Затем вновь вернулась на свое место. Все это Юлия проделала медленно, почти спокойно. Словно и не было вспышки отчаяния.

Мономаху было знакомо это состояние подавленности, когда отупение мало чем отличается от спокойствия.

— Вы устали, — негромко бросил он, не отводя пристального взгляда от лица женщины. — Вам необходимо немного поспать.

— Нет, я не устала. Просто немного расслабилась. На мгновение мне показалось, что я и вправду умерла, — Юлия зябко поежилась. — Я могу продолжать?