Мономах. Смерть банкира

Автомобиль клиента медленно поехал вдоль домов. Юрий Сергеевич подождал, пока «Вольво» свернет за угол, а затем, не включая фар, двинулся вслед за ней. Он боялся потерять Блинова из виду, но понимал, что спешить не стоит. В такое позднее время на шоссе не так уж много машин, и если его объект опытный профессионал, то ему ничего не стоит заметить хвост. Выезжая на главную дорогу, Степашкин бросил взгляд на заросли акации и вдруг резко нажал на тормоза. Из густых кустов торчали две ноги, обутые в белые спортивные туфли…

Юрий Сергеевич сразу узнал эти кроссовки — они принадлежали Гошке Климову. Утром Гошка с пеной у рта доказывал ребятам, что купил на рынке настоящие адидасовские штиблеты, а парни только посмеивались. Степашкин был уверен, что человек, лежащий в зарослях акации, — Гошка. И судя по неподвижности, ему срочно требовалась помощь. Однако для этого Степашкину пришлось бы выбраться из машины, а значит, прекратить слежку. Секунды хватило на то, чтобы сделать выбор — Юрий Сергеевич повернул ключ зажигания и рванул из салона. Он не знал, как Мономах отнесется к такому решению, но ему было наплевать. Несколько метров отделяли Юрия Сергеевича от кустов, и он преодолел это расстояние двумя прыжками. Отдышался, осторожно раздвинул ветки и прошептал:

— Господи…

В следующее мгновение его вырвало.

В жизни Степашкин сталкивался с сотнями трупов, среди убитых часто попадались его близкие друзья, но ни разу не видел ничего подобного. Даже в Афгане, где душманы не церемонились со своими жертвами, такое встречалось редко. Во всяком случае, Юрий Сергеевич был поражен, встревожен, испуган и шокирован.

Убитый Гошка лежал на боку. Его горло было перерезано с такой силой, что голова запрокинулась под прямым углом. Из рассеченных губ торчал язык, а левая щека прижата к земле. Климов лежал в луже крови, и даже в темноте было видно, что листья акации приобрели пурпурный оттенок. Практически убитому снесли голову.

На ватных ногах Степашкин двинулся к своей машине. Он с трудом сдерживал приступы рвоты, холодный пот покрыл все его тело, а перед глазами появились красные круги. Опершись о бампер, достал из кармана сотовый и набрал номер шефа. Когда на другом конце провода сняли трубку, сглотнул комок в горле и сообщил:

— Один из наблюдателей мертв. Тот, который заметил Блинова… Ему перерезали горло, а сам объект скрылся в неизвестном направлении.

Мономах отозвался не сразу. Вероятно, переваривал услышанное.

— Где ты находишься? — наконец спросил он.

— Рядом с домом жены объекта.

— Я сейчас подъеду. Без меня не предпринимай никаких решительных мер. Ясно?

— Ясно.

— И никакой милиции.

— Хорошо.

— Буду через полчаса, — на всякий случай предупредил Мономах.

— Его попросту зарезали, как скотину! — не сдержался Степашкин. — Гошку Климова, которому недавно исполнилось двадцать два! — немного помолчав и, убедившись, что шеф не положил трубку, добавил: — Я задушу его убийцу голыми руками!

Глава 6

Это ощущение взялось неизвестно откуда и очень напоминало внезапную усталость, когда сам того не замечая, двадцать раз перечитываешь одно и то же и не понимаешь ни слова. Ощущение, мягко говоря, не из приятных. Предчувствие опасности, близкого несчастья.

После того, как Степашкин сообщил о смерти сотрудника агентства, Мономаху пришлось сделать некоторое усилие, чтобы собрать разбегающиеся мысли. Он пообещал приехать в Черемушки немедленно, но еще минут пять после звонка был не в силах сдвинуться с места.

«Черт побери, теперь кровь из носу необходимо достать Блинова, — подумал он. — Хотя бы потому, что из-за него погиб мой сотрудник. А то, что в его смерти виновен Блинов, я уверен на все сто. Вопрос в том, стоит ли делиться с оперативниками своими предположениями? Ведь они начнут задавать вопросы, много вопросов. Узнают, что парень работал у меня, и пошло-поехало: «За кем он следил? Кого охранял? Почему оказался в это время в этом месте?»… Нет, им нельзя говорить правду. Пусть труп обнаружат случайно, потыкаются, как слепые котята и махнут рукой. В Москве каждый день происходит десятки убийств, семь из них так и остаются «висяками». А убийцу моего сотрудника я отыщу сам».

Перед тем, как мчаться в Черемушки, Мономах хотел позвонить Лехе Дардыкину, узнать, как чувствует себя Юлия, но решил перенести разговор на потом. Во-первых, ему было необходимо встретиться со Степашкиным и расспросить обо всем поподробнее. А также осмотреть место преступления и поговорить с Людмилой Блиновой.

Он уже здорово напрактиковался управляться со своей инвалидной коляской, поэтому не прошло и пяти минут, как Толоконников сидел за рулем машины и мчался в сторону Черемушек. Езда по ночной столице немного успокоила Мономаха. Ему удалось прийти в себя и собрать ускользающие мысли.

«Пока никаких предположений, — приказал себе он. — Просто строгий отбор фактов и осмотр места преступления. И только после этого можно делать какие-то конкретные выводы».