Монстр

Джун познакомился с ним в пятнадцать. Тогда он лежал в отвратительной больнице со сломанными Вороновым ребрами, а Кайтен носилась по всем инстанциям, выбивая разрешение переместить своего подопечного в медцентр получше. Лут умирал на соседней койке – праймин стремительно разрушал его организм, с каждым днем отнимая у двадцатилетнего парня из трущоб что-то новое; подвижность пальцев, зубы, контроль над собственным мочевым пузырем…

Кроме наглядного примера, почему от праймина стоит держаться подальше, Джун неожиданно обрел в Луте интересного собеседника. Тот бредил теориями заговоров, на которых, по его словам, держалась вся Цитадель. Он рассуждал об этом очень увлеченно, эмоционально, и даже его запавшие глаза загорались совершенно непонятным Джуну огнем.

На третий день Лут уже не мог говорить. Поэтому Джун, чтоб хоть как-то поддержать его, рассказал забавную историю о том, как через рабочий планшет переименовал Джонара в Мистера Вонючку и как целую неделю хозяин «Пиццериссимо» не мог понять, над чем смеются поставщики и гости-пользователи. Лут необычайно оживился. И когда Кайтен наконец вернулась, чтобы забрать Джуна в нормальную клинику, умирающий передал ему странную записку.

Джун неделями ломал голову над клочком бумаги, содержавшим, на первый взгляд, совершенно бессмысленную последовательность чисел и иероглифов. Когда ребра зажили, он вернулся в ту больницу еще раз, чтобы узнать о судьбе Лута, но услышал то, что и ожидал: Лут умер через пару дней после выписки Джуна. Больница кремировала его за свой счет, и предприимчивый дежурный даже попытался вытянуть из Джуна компенсацию, решив, что он – поздновато заявившийся родственник.

«Оставьте хотя бы свои координаты!» – кричал дежурный ему вслед.

«Координаты!» – осенило Джуна уже на улице, и он посмотрел на записку совсем другими глазами.

Расшифровка координат и поиски обозначенного места в Цитадели заняли еще три месяца, и за эти три месяца Джуну пришлось серьезно прозреть во множестве технических вопросов. Он держал поиск в тайне от Кай, занятой развитием собственной карьеры и постепенно перебиравшейся в новую квартиру на уровне Авогадро. И наконец поиск завершился. Взобравшись на крышу временного здания, уже несколько лет заброшенного, Джун нашел небольшой бункер, прилипший к стене Цитадели. Забравшись внутрь, он обнаружил, что Лут был не только параноиком и наркоманом. Он также был гением. И несостоявшимся революционером.

Джун ознакомился с арсеналом техники и хаотичными записями, сделанными Лутом в блокнотах из грязно-серой переработанной бумаги. И о том, чтобы забрать самое ценное из «наследства», как он поначалу хотел сделать, и навсегда забыть о странном бункере, уже не могло быть и речи.

Сломанную вентиляционную систему Джун починил. А первая удачная попытка переместить Логово с помощью программируемого сгелития вызвала у него нешуточную эйфорию. Бункер быстро стал его домом – в другом, более полном и правильном смысле, чем родительская квартира или жилище Кайтен. И сейчас, когда увлажнители воздуха и кондиционеры, вшитые в металлическую оболочку, тихо загудели, он вновь ощутил, каково это – вернуться домой. Тут же вспыхнула злость на неизвестного убийцу, из-за которого ему пришлось забыть о Монстре и Логове на долгие месяцы. Джун развернулся. Майра выжидающе глядела на него.

– Что будешь делать теперь? – нахмурившись, спросила она.

– Вычислю ублюдка и прослежу, чтобы он получил по заслугам. Для начала нужно будет поднять архив с абсолютными координатами…

В еще не отрегулированном освещении Логова волосы Майры казались пурпурными.

– Я не знаю, что это. Но звучит как потенциально большие проблемы. Ты придумал, как достать эти координаты?

– Угу. Я попросил Химе связать меня с Кайтен.

– Химе? Ту самую? – Майра ухмыльнулась, и Джун отвел взгляд, делая вид, что осматривает пол. Коробки пиццы, разбросанные вокруг рабочего кресла, просто молили, чтобы их наконец вынесли. – И вообще, разве Кайтен не избегает тебя?

– Надеюсь, она сделает исключение. Четырех месяцев достаточно, чтобы уйти вниз списка врагов Гармонии. Ее ищут уже не так бодренько, как в самом начале.

Прозвучало не очень уверенно – потому что Кайтен искал Алистер Воронов.

– Думаешь, она согласится?

– Не знаю. – Джун присел на корточки и аккуратно задвинул нагромождение скрученных кабелей за один из процессорных блоков. – Надеюсь.

Рука нащупала старую заначку – из тех, о которых забываешь, а потом очень радуешься, случайно обнаружив. Джун предсказуемо улыбнулся.

– Смотри, что у меня есть.

Он выудил из-за блока виски двадцатипятилетней выдержки. Напиток переливался на свету, плескаясь в пузатой бутылке с золотым гербом. Горлышко венчал набалдашник, напоминавший навершие королевского скипетра. Полтора года назад один контрабандист расплатился с Монстром за услуги четырьмя такими. Тогда Джун не особо ценил престиж и редкость виски и пил его чуть ли не наравне с энергетиками.

– Хорошо, что ты не позвал Сонми. Она бы не простила, если бы увидела тебя с бутылкой чужого алкоголя.