Монстр

Кайтен хмуро прищурилась: это слишком напоминало начало лекции по обществоведению. Казимир между тем сменил картридж. Комнату озарила следующая вспышка, и над Круглым Столом теперь возвышался гигантский макет другой линзы. Попытки найти в ней отличия от первой казались напрасными.

– А это, – продолжил Казимир, переплетая пальцы, – виртуальная модель линзы дополненности, обнаруженная помимо прочих данных в протезе мисс Винг. – Кайтен невольно вздрогнула, когда он посмотрел на нее. – Согласно документации, это модель старого образца, использовавшаяся еще до свержения Второго Порядка. На первый взгляд, различий нет, не так ли?

Кай кивнула, совершенно забыв, что за Круглым Столом кроме них с Казимиром есть кто-то еще. Он протянул ей первый картридж.

– Давайте запустим обе голограммы одновременно.

Кайтен повиновалась, хотя унять дрожь в пальцах было сложно. Тревожное предчувствие охватило ее. Слот поглотил картридж, проектор заурчал – и изображения двух линз наложились. Они продолжали медленно вращаться, давая рассмотреть детали со всех сторон.

– Лишний чип… – пробормотал Джун спустя четверть минуты. Он увидел это первым. Теперь и Кайтен, взглянув на проекции линз, поняла, что в них не совпадает. Поверхность современной линзы содержала дополнительный, третий микрочип.

– Верно, Джун! Этот лишний чип заставил нас с Людвигом немного помучаться. Мы хотели понять, зачем он стал нужен после свержения Второго Порядка и почему без него обходились раньше. И в итоге мы… вернее, в неоценимо большей мере Людвиг – пришли к удивительному открытию. Способному изменить все.

Людвиг по другую сторону Круглого Стола выпятил грудь, горделиво поглядывая на старательно игнорировавшего его Раймонда Кверти. Джун неотрывно смотрел на голограмму. Губы доктора Флор были напряженно сжаты. Лишь Бардем не выдавал никакого беспокойства. Пальцы Кай словно примерзли к краю стола – она даже не попыталась пошевелиться, жадно ловя каждое слово Казимира.

– Итак, современные линзы, предоставляемые нам Гармонией, содержат три чипа. Один отвечает за формирование картинки, второй содержит протоколы подключения профиля к общей сети. А третий… тот самый, лишний, чье назначение так озадачило нас с Людвигом… После недолгого изучения оказалось, что это обычный транслятор.

Людвиг прочистил горло и поднялся.

– Он не используется внутренними приложениями дополненности, – принялся перечислять он, загибая пальцы, – у пользователя нет возможности управлять им. Он не подключен к общей сети. Единственный способ взаимодействовать с этим транслятором – извне; из какого-то отдельного узла системы, объединяющего чипы-трансляторы всех линз Гармонии. Таким образом, эти чипы являются чем-то вроде неизбежной бреши в безопасности каждого профиля дополненности.

– Спасибо, Людвиг, – кивнул Казимир, и тот с чувством выполненного долга сел на место. – Брешь, о которой идет речь, позволяет делать многое. Приводить в негодность отдельные составляющие персональной дополненности. Провоцировать припадки и другие неприятные симптомы, которые мы трактуем как отторжение дополненности нервной системой. Воплощать правило восьми часов… Создавать сепарантов.

Казимир положил ладонь на спинку своего кресла и обвел собравшихся серьезным взглядом.

– Кинетики Гармонии под масками тоже носят линзы дополненности. Мы предполагаем, что секрет их странного поведения кроется в третьем чипе. Людей зомбируют через этот транслятор, чтобы пользоваться их способностями для подавления любых угроз Гармонии. – Он сделал паузу. – Дополненность не так хрупка и опасна, как мы привыкли думать. Этот лишний чип – единственное, что делает ее такой.

Кай наконец смогла оторвать руки от столешницы и бессильно откинулась в кресле. «Невозможно, – подумала она. – Невозможно».

Это же «невозможно» отражалось на лицах остальных. Кроме Казимира и Людвига, разумеется. «Невозможно» отпечаталось и на лице Джуна – гримасой боли. И если бы новость не выбила из Кайтен все силы, она обязательно взяла бы его за руку.

Дополненность в Цитадели была… всем. Дополненность определяла твою жизнь. Дополненность оставляла надежду на то, что все с тобой будет нормально, даже если кроме профиля в ней у тебя ничего не оставалось. Было наивно и глупо ожидать, что никто этим не воспользуется. Не попытается решить злободневные экономические задачи, в которых нет таких величин, как человеческое спокойствие и счастье, в которых важны куда более легко измеримые вещи… Кайтен закрыла лицо ладонями. Это всегда лежало на поверхности, но пока у нее был выбор, она выбирала не замечать. Не видеть зла. Не видеть истины, скрытой за слоем магии тонких линз.

Эта избирательная слепота не принесла ей ничего, кроме сожаления и стыда.

– Но Каз, – впервые заговорила доктор Флор. – Как мы можем быть уверены в том, что это так? Что правило восьми часов – ложь?

– Хороший вопрос, – одобрил Казимир и коснулся указательным пальцем уголка своего глаза. – Нам пришлось рискнуть и проверить эту гипотезу эмпирическим путем.