Монстр из отеля №7

— Я несколько раз пытался сбежать, но Штейн посылал за мной своих самых верных охранников из «Хаунт Мурен». Через некоторое время я понял, что боль, которую мне приходится испытывать после каждого неудачного побега, не стоит очередных попыток. Ну, разве это не чудно? — Я заглядываю ей в глаза, нежно сжимая ее плоть. — Пока тебя трахал Космо, меня избивал Штейн? Странно, не правда ли?

— Можешь прикасаться ко мне, как захочешь, — низким шипящим голосом произносит она. — Но ты ответишь на все мои вопросы.

Я улыбаюсь.

— О, серьезно?

Я провожу большими пальцами по ее твердым соскам, затем ударяю по ним, и мне в награду она снова содрогается, звякнув пряжками.

— А что, если я не отвечу, а? Что ты тогда будешь делать, Кария?

— Когда это началось? — спрашивает она, игнорируя меня. Удивительно, как она расставляет акценты. Я сделал то же самое. — Вероучения твоего… Штейна?

Мне хочется помучить ее молчанием, но опять же, несмотря на то, что Кария пристегнута к креслу, все так, будто пристегнут как раз я. Может, я долгие годы жаждал извергнуть из себя все эти вещи и подсознательно хотел рассказать это именно ей.

— Это было всегда, но незадолго до смерти моей матери стало еще хуже.

Я с трудом сглатываю и провожу пальцами по ее груди, чувствуя, как учащенно бьется ее пульс.

— Он постоянно встречался с какими-то фанатиками; отчасти из-за своей работы, отчасти потому, что… интриги были его хобби. Штейн всегда был беззастенчиво увлечен серийными убийцами. Потом это переросло в нечто большее. В религию, по его глубокому убеждению, открытую лишь избранным. Он действительно думает, что мне несказанно повезло быть его сыном. Что когда я умру — а он меня убьет — я заслужу особое место на небесах, потому он мой бог.

— Он тебя не убьет, — с яростью произносит Кария.

У меня нет сил слушать чепуху.

Я убираю от нее руки и, отступив назад, тянусь за табуретом. Я хватаюсь за мягкое кожаное сиденье, подтягиваю его поближе и, снова сев на него, на мгновение опускаю голову и закрываю глаза.

Я думаю о том, как к ней прикасался Космо.

И Вон.

О том, как она откидывала голову и со стоном произносила их имена.

Как я представлял, что это все для меня. Из своего укрытия или позже, в «Хаунт Мурен», просматривая записи с видеокамер, которыми Штейн напичкал все дома на Ричуэл Драйв. Иногда я думаю, что он сделал это специально, чтобы меня помучить, зная, что я прокрадусь в его комнату наблюдения и буду смотреть, как Кария трясет сиськами, раздвигает ноги и запрокидывает голову, когда в нее с силой входит Вон или Космо.

Я резко открываю глаза и снова тянусь к ее бедру; несмотря на дрожь в пальцах, стараюсь сохранять легкость прикосновения.

Я похлопываю ее по внутренней стороне ноги.

— Давай попробуем еще раз. Ты сказала, что я могу прикасаться к тебе, как захочу. Я продолжу отвечать на твои вопросы, но раздвинь для меня ноги, Кария.

Она не двигается.

Я поднимаю на нее свой пристальный взгляд.

Кария смотрит на меня, ее глаза блестят от чего-то, что вполне может быть слезами.

— Саллен. — Мое имя срывается с ее губ, словно скрежет.

К моему горлу подступает комок. Я чувствую жар и зуд, но только сильнее вдавливаю кончики пальцев в плоть ее бедра.

— Раздвинь их.

Она слегка качает головой, и я чувствую в темноте движение.

— Мне так жаль, что ты…

Затем я с силой хватаю ее, и от моего прикосновения Кария вздрагивает и дергается.

— Не бери в голову, — тихо говорю я. — Ты права. Это был глупый приказ. Я могу иначе получить доступ к твоей пизде. Вместо этого согни ноги, прижми к груди, а затем разведи в стороны.

Кария сглатывает; в тихой комнате слышно, как у нее на шее тихо звенит пряжка от ремешка. Я представляю, как бы на ней смотрелась моя цепочка. Я и раньше видел ее в изящных украшениях, но было бы неплохо надеть ей на шею флакончик с ядом. Жаль, что я истратил его на тупого придурка Космо. Жаль, что этой дозы оказалось недостаточно, чтобы его убить.

Не успеваю я толком разозлиться, как Кария делает, как я говорю.

Я чувствую, как напрягаются ее мышцы. Скользнув подошвами своих кед по нижней части кресла, она сгибает ноги, а затем прижимает их к груди.

Однако она их не раздвигает. Тогда я провожу рукой по внутренней стороне ее бедра, пытаясь развести ей колени.

Кария сопротивляется, пристально глядя мне в глаза.

— Кария, — тихо шепчу я, зная, что Штейн уже наказал бы меня за это.

Я мог бы ее ударить, принудить силой или сделать что-нибудь похуже, но я уже и так много чего натворил. Может, мне следует положить на все, и пусть считает меня наихудшим из монстров, но какая-то тошнотворная частичка меня хочет, чтобы Кария думала иначе.

— Мне всегда хотелось, чтобы ты ко мне прикоснулся, знаешь? — тихо спрашивает она, прервав мои жалкие мысли. — Когда я росла, я фантазировала о тебе… все время.

Я замираю от ее слов, моя рука застывает у нее на бедре. У меня возникает ощущение падения, несмотря на то, что я сижу.

Именно это я почувствовал, когда она назвала меня красивым и потрясающим.

Лгунья.

Прекрасная маленькая лгунья.