Монстр (СИ)

Я кивнула и щелкнула выключателем. В прихожей загорелся свет, и я наконец увидела Маркуса, который старался держаться в глубине помещения, подальше от окон.

Он выглядел нервным. Впрочем, это было объяснимо: он целый день просидел в четырех стенах, не зная, что происходит. Это всегда вызывало у него нервозность, мы все заметили это еще тогда, когда он жил в хранилище Корпуса.

— Тебе удалось что-нибудь выяснить? — спросил он, не здороваясь.

— Не много, — призналась я, проходя на кухню. — Я привезла еды. Ты голоден?

— Нет, — быстро ответил он, но тут же поправился: — Да. Что ты узнала?

Я включила телевизор, сделала звук погромче и принялась доставать из пакета лотки и коробочки с едой, на ходу рассказывая:

— Хорошая новость в том, что тебя пока не объявили в розыск за убийство. Антуан считает тебя свидетелем.

— Конечно, — кивнул Маркус. — Он же понимает, что так просто я не дамся. При розыске обвиняемого в убийстве правопорядок имеет право применять оружие во время задержания, а при розыске свидетеля — нет. Так Антуан избегает неловкого момента, когда в меня выстрелят, а я мгновенно исцелюсь на глазах у изумленной публики.

Я хмуро посмотрела на него, но ничего не сказала. Для меня действия Антуана выглядели иначе, но в словах Маркуса был смысл. Пусть расследование вели мы, Корпус гражданского правопорядка все равно будет искать его.

— О нападавших что-нибудь известно? — поинтересовался Маркус, не глядя взяв одну из коробочек с мясом и кашей.

— Вот это самое странное, — я озабоченно посмотрела на него. — Всех троих идентифицировали по отпечаткам пальцев. Ты прав, все трое — каори, но они не связанны между собой. Даже живут в разных местах.

— Ты хочешь сказать: жили, — угрюмо поправил Маркус.

— Нет, — я покачала головой, внимательно глядя на него. — Живут. Как жили, так и живут, сотрудники правопорядка проверила каждого: они все живы, несмотря на то, что в морге лежат три их трупа.

Маркус непонимающе моргнул. Потом его настигла пугающая догадка:

— Они что, тоже химеры?

— Мы пока не знаем. Нам только завтра утром передадут тела на изучение. Генетический материал с согласия всех троих объектов получен и завтра тоже будет доставлен в штаб-квартиру. Маль займется изучением, как только у нее все будет.

— Не очень удачный выбор, если она в этом замешана, — заметил Маркус.

— Антуан боится спугнуть ее, поручив это другому.

Маркус медленно кивнул, глядя в одну точку и механически пережевывая еду. Я сомневалась, что он осознает, что именно ест.

— Значит, мы с Линой не были единственными химерами в лаборатории Рантор.

— Или аналогичная технология есть у кого-то еще. Потому что если эти ребята химеры, то странные: без регенерации.

Маркус поднял на меня удивленный взгляд и согласно кивнул.

— Да, это я как-то упустил из вида. Тут два варианта: либо это более ранние и менее совершенные копии, либо это параллельные исследования, которые идут по другому пути. То, что эти мужчины — каори, говорит в пользу второго. Тогда сообщник Рантор мог не только помогать ей, но и шпионить за ней, передавая детали экспериментов другой стороне. Тогда это, скорее всего, Маль.

— Послушай, она ведь каори только по происхождению. Выросла она в Дарконе…

— Но она все помнит, — заверил Маркус. — Она упоминала это как-то в разговоре с… тем, другим Маркусом. Вопрос: зачем им я? Если у них есть документация Рантор, создавали бы себе новых химер просто.

— Часть ее файлов была зашифрована, — припомнила я. — Может быть, их не смогли взломать? И им нужен готовый удачный образец для изучения?

— Тогда Лина тоже в опасности. Вы подавили в ней хамелеона, но она все равно химера.

— Даже я не знаю, где она теперь живет, — призналась я. — Они ее не найдут.

— Кто-то в Корпусе наверняка знает. И их человек рано или поздно это выяснит. Надо сделать это раньше.

Он выразительно посмотрел на меня, и я не смогла сдержать улыбку.

— А говорил, тебе наплевать на нее.

Едва сказав это, я пожалела. Сейчас он опять ляпнет какую-нибудь гадость, и мы поссоримся. Однако Маркус удивил меня. Он лишь вздохнул и опустил взгляд в почти опустевшую коробку из-под еды, неловко поковырял остатки содержимого вилкой.

— Я так говорил, чтобы вы не использовали ее для воздействия на меня.

— Мы бы так никогда не сделали.

Он снова посмотрел на меня, и от его взгляда меня прошиб озноб. Такой горечи и тоски я в нем еще не видела.

— Рантор делала. Постоянно использовала это. Причинить боль мне, чтобы подчинить ее. И наоборот. Думаю, она выбрала тебя не только за аналитические способности, но за умение сострадать. А потом, вероятно, узнала о… твоих чувствах к Маркусу и создала меня, чтобы посмотреть, как отреагирует Лина. И получила прекрасный строгий ошейник для нее.

Я вдруг поняла, что он впервые откровенно рассказывает о том, что происходило в особняке, где их держали. Раньше мы задавали вопросы, но Маркус всегда говорил отстраненно и перечислял только сухие факты, без деталей и эмоций.