Монстр в отражении

– Неправда! – возмутился Ренатси. – Мы заботимся о своих женщинах!

– Это правда, Гу Ре заботятся о своих женщинах, – уверенно произнесла Айне. – Но только после завершения брачного ритуала, до этого они для них практически вещи.

– Что она сказала? – спросила Настасья.

– Бред, – скривился Маратик. – Что может знать маленькая Ри Да Ри? У них даже понятия брака нет, спят друг с другом, словно звери.

– Буря, это тоже ты сделал? – с огромным трудом смогла выдавить из себя этот вопрос.

– Никто не может вызывать Бурю, он просто чувствует ее приближение вот и все, – объяснила все так же Айне.

– Почему ты ее чувствуешь? – обернулась к мужу, пытаясь поймать его взгляд.

– Что говорит эта девчонка? – пробормотала Настасья. – Неужели нельзя на нашем говорить?

Артал не ответил, только заставил меня почувствовать себя жалким существом под его взглядом.

– Буря была как нельзя кстати, мне нужно было собрать Гу Ре со своими половинками на площади и дать последний шанс покинуть этот мир. О том, что женщинам станет так плохо, никто не знал.

– Они всего лишь сопутствующие жертвы твоей войны, как и я? – грустно улыбаюсь, зная, что не ответит.

Что-то глаза слезятся, наверное, банально хочу спать и сильно устала. Да и сердце разболелось от откровений.

– На войне всегда есть жертвы. Мне нужно было заставить Гу Ре покинуть тот мир, так у них появилась мотивация, но и ее оказалось мало.

– Хочешь сказать Ри Да Ри тоже появились «вовремя» как и буря? – даже ухмыльнулась.

– Нет, – спокойно отказал он. – Мне нужно было дать понять Гу Ре, либо они отправляются в другой мир – либо умирают вместе со своими женами. Как ты понимаешь, выбор здесь очевиден.

 С каким холодом рассуждает он, будто всё это ничего для него не значит. На языке вертится одно единственное сравнение – монстр, но я не называю его так.

– Говори правду, тебе нужно было избавиться от Круга, чтобы никто не посягал на твою власть, а не спасать свой народ! – говорю в свою очередь.

– Ты права, те кто были на моей стороне перешли в этот мир, те кто против остались там сражаться с Ри Да Ри.

– Ты обрек свой народ на верную гибель! – кричу на него. – Как ты так можешь?

– Большинство выжило – это главное, – поправляет он меня.

– Ты избавился от Круга – это главное! – кричу и оборачиваюсь на мальчишек. – А ничего что там был ваш отец? Вы так спокойно к этому отнеслись?

– К нашему большому сожалению, этот старый хрыч выжил, как и несколько лояльных членов Круга, – скудно выразился Марат.

– А сколько погибло? Сколько ещё смертей тебе надо, чтобы не чувствовать угрозу своему правлению? – опираюсь на стол чувствуя, что сердце вот-вот взорвется.

– Вышли, – скомандовал Артал, но его никто не послушал. – Оставьте нас наедине, я позже с каждым из вас переговорю.

После второй команды его послушались, Айне на прощание сжала мою руку, словно поддерживая. Стоило двери закрыться, как я обессиленно упала на диван и, закрыв глаза, скрутилась на нем калачиком. Мне понадобилось какое-то время, чтобы все обдумать, ему же оно нужно было, чтобы осмелиться подойти ко мне. Диван прогнулся рядом, а затем холодная рука коснулась моей щеки, убирая прядь с глаз. Резко села, смотря исключительно в окно, на один из самых красивых рассветов в моей жизни. Жаль только груз в сердце тянет меня на дно, в пучину отчаянья.

– Почему я должна чувствовать себя виноватой за то, что люблю тебя? – спрашиваю то, что так долго гложет меня. – Ты делаешь ужасные вещи, столько людей умирает, и я не знаю, что с этим сделать.

Его объятия заставляют расслабиться, но не снимают тяжесть с груди. Я знаю, что ничего не смогу ему доказать или переубедить.

– Останови меня, – шепчет мне на ухо, целуя в шею.

– Как? Убить тебя? – грустно улыбаюсь. – Я уже пробовала – ничего не изменилось.

Чувствую, как он тоже улыбается, целует в затылок и притягивает к себе, чтобы пересадить на колени и заглянуть мне в глаза. Устало опускаю плечи, а затем и голову на его плечо. Тот, кто полюбит чудовище, в конечном итоге сам превращается в чудовище.

– Я знаю, тебе тяжело, – гладит меня по голове как маленькую, – но ты сильная и справишься.

– Справлюсь с чем? С тобой? – тихо смеюсь, закрывая глаза. – Я даже не понимаю, зачем я это делаю? Зачем люблю тебя? Ты ничего мне не рассказываешь – мы чужие друг другу…

Он мягко повернул меня к себе, коснулся губами моей щеки, а затем прижал меня к себе, обнимая.

– Есть то, что не передать словами, это можно лишь увидеть своими глазами, – сказал он, касаясь ладонью моей щеки.

Уже знакомая темнота поглотила меня, отсылая в воспоминание.