Монстр в отражении

Она повернулась и вошла в комнату, приветливо улыбнувшись Арталу и девочке. Красивые черты лица, волосы до плеч, но я узнала Настасью, даже несмотря на то, что она выглядит старше.

– Соль, ты опять папу отвлекаешь? – улыбнулась она, потрепав девочку за щёчку.

– Я была спионкой! – надула губки девочка и принялась толкаться, чтобы ее отпустили, а затем побежала на балкон с криками. – Мама!

– Она как всегда полна энергии, – засмеялась Настасья.

– Передай привет мужу, он давно не появлялся здесь, – обратился Артал к ней.

– Он все ещё строит свои коварные планы, надеюсь, Артур не пойдет по его стопам, – засмеялась она счастливо, а затем, слегка поклонившись, вышла.

Артал сделал несколько шагов к балкону, там девочка залезла на руки женщине в белом платье в пол, лежащей на соломенной кушетке. Ее лицо нельзя было разглядеть из-за яркого солнечного света и соломенной шляпы на ее голове. Как-то соломенная шляпа и статус императрицы между собой не сильно  сочетаются.

– Ты покушала? – спросила женщина у девочки.

– Нет, – отрицательно помотала головой девочка, играясь с длинной косой матери.

– Почему? – удивилась женщина.

– Явдокси невкусно готовит! У мамы вкуснее! – упрямо заявила девочка, чем вызвала смех матери.

Артал зашёл на балкон, яркий свет ослепил его, но то, что предстало его взгляду, стоило этого. Пейзаж огромного города на берегу синего моря, даже там, вдали, видны крыши домов и еле виднеющиеся горы. В небе летают стаи ос, а ещё выше ручейком плывут огромные воздушные корабли. Вид процветающего города с храмами Спасителя в центре и постройками в стиле Гу Ре и Ри Да Ри захватил дух у меня, но не у Артала, его взволновало другое.

– Любимый, – нежно произнесла женщина на кушетке, и я узнала свой голос, – что же мы будем делать, если и вторая наша дочка родится такой вредной как Соль?

– Я не вредная! – возмутилась девочка и нежно погладила округлый животик матери. – А сестренка будет хорошей, я ее научу!

– Чему ты ее научишь? Прогуливать уроки, как Тараси? – смеется… смеюсь я.

Для Артала лица не видно, яркое солнце освещает женщину, а то, что она наклонилась к девочке, не дает разглядеть меня. Соль обиженно надула губки.

– Ты должна хорошо кушать, чтобы вырасти, – улыбнулась я, потрепав ее по волосам.

Артал оперся о косяк двери и с улыбкой наблюдает, как повзрослевшая версия меня целует девочку в щеку.

– Я люблю тебя, – произносит он, чувствуя тепло в сердце.

– А я люблю тебя, – отвечаю ему я, поднимая голову, но видение исчезает.

Внезапно становится темно, и я оказываюсь в воспоминании Артала, в темноте черного песка, который давит отовсюду. Его похоронило этим песком. Ему понадобилось несколько движений, чтобы выбраться из-под двухметрового слоя песка. Песок развеялся сквозь дрожащие пальцы, Артал смотрит на них и дрожит. Резко закрывает глаза, и я чувствую что-то ужасающее – то самое Нечто. Бескрайнюю, убивающую изнутри пустоту, она словно пожирает меня. Больше всего поразило, как ощущается этот мир: будто бы через какую-то вуаль. Ни больно, ни холодно, ни жарко, хотя вся кожа изранена до мяса. Ничего не чувствую, пустота сожрала все, даже страх. Рядом из песка выбрался ещё один парень и принялся кричать, его начало раздувать точно пузырь, превращая в одного из великанов. Похоже, ему было очень больно, но Артал ничего не почувствовал по этому поводу, все чувства попросту пропали.

–  Так вот что значит быть Сухо, – пробормотал он, наблюдая за другим счастливчиком, обретшим форму великана.

Темнота отпустила, я открыла глаза и посмотрела на своего монстрика, тяжело дыша. Когда резко вернулись все чувства, голова закружилась.

– Ради будущего, что показало мне Нечто я готов на все, – произнес Артал, вызывая мурашки по всему телу.

В его глазах разноцветные икры, он медленно целует меня.

– Я уверен – мы справимся со всем, что нас ждет в будущем, – нежно коснулся рукой моей щеки, – вместе.

Верю ему, верю каждому его слову. Сердце бешено бьётся в груди, я счастлива.

– Я люблю тебя, – шепчу, обнимая его за шею, целуя.

– Родная, – мягко отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, – у меня есть только один вопрос к тебе.

– Какой? – еле отвечаю, голова кружится от поцелуев.

– Что такое «теребонькать»? – спросил он с серьезным видом.

Конец