Монструм

Алое пламя подступало. Я не чувствовал ни жара, ни холода. Мне даже не верилось, что огонь может хоть как-то навредить. Куда опаснее казалась острая боль в животе. Из последних сил я всматривался в красные искры, слушал треск огня, а затем он пошевелился, встрепенулся. Обратился в огромные пламенные крылья. Их были десятки – они горели и бились. Их перья срывались и карминовыми стрелами уносились прочь. Яркая необузданная сила. Одно из перьев подлетело слишком близко, я протянул к нему руку, чтобы поймать. В тот самый миг, когда пальцы почти коснулись его, все исчезло. Осталась только тяжесть и боль.

– Скоро он придет в себя? – спокойно спросил мужской голос.

– Дай ему немного времени, Коул, его ударили ножом.

– Я бы рад, ты же знаешь, всегда рад. Но вечность никому не дает лишнего времени.

Первое, что я увидел, подняв налитые свинцом веки, были длинные светлые волосы.

– Похоже, вечность тебя услышала, – проворчала сидящая передо мной девушка.

Смутные очертания пространства медленно превратились в палату Лазарета – глубокую нишу в каменной стене, отделенную плотной ширмой от общего зала. В воздухе витали запахи растений, лекарств, запекшейся крови и табачного дыма. Еще пахло резким и удушающим ароматом благовоний. Я с трудом перевел взгляд на кресло, в котором сидел некто с черными волосами и бледной кожей. Он курил. Моя твердая уверенность в том, что это Стефан, разбилась, как только зрение окончательно ко мне вернулось, позволив оглядеть двух протекторов. Первой, к моему удивлению, оказалась Ханна. Она как раз оттирала пятна серебра с рук. Рукава ее рубахи были закатаны по локти, точно до этого ей пришлось возиться с чем-то грязным. Дева посмотрела на меня и мягко произнесла:

– Кризис миновал, Максимус, все будет хорошо. Только, пожалуйста, не сбивай повязки. Я обработала рану, но ей нужно еще по крайней мере несколько часов, чтобы полностью зарасти.

Обнаружив, что одет в хлопковую пижаму, я предпринял не очень удачную попытку сесть и сказал:

– Постараюсь, спасибо. Но разве не кометы занимаются лечением?

– Она одна из лучших лекарей среди протекторов, – сказал мне сидящий в кресле. – И спасла тебе жизнь.

Он был хорошо сложен, с чуть крючковатым носом, зачесанными назад иссиня-черными волосами и бледным, четко очерченным лицом, по которому были разбросаны мелкие шрамы. Благовониями несло как раз от него – этот запах перекрывал остальные. Одет незнакомец был в белую рубаху, отутюженные черные брюки и начищенные до блеска ботинки.

Он вынул изо рта трубку и выдохнул плотный дым. Только сейчас я заметил у него на правой руке белую перчатку.

– Ты помнишь, кто я?

Я медленно кивнул.

– Тебя зовут Коул Харрис. Ты – Змееносец. И один из старейших протекторов.

– Замечательно, тогда это немного упрощает нашу беседу. – Коул слегка улыбнулся, вполне искренне. – Так уж сложилось, что, к сожалению, мне не доводилось с тобой общаться до сего дня – было много работы. Потому рад знакомству.

– С остальными все хорошо? – спросил я.

– Да, они вовремя нашли нас и доставили тебя в Соларум, – подтвердила Ханна. – Сейчас сидят в кабинете Смотрителя.

– Об этом мы можем поговорить и после, – вмешался Коул, вновь зажимая трубку в зубах. – Сейчас мне необходимо выяснить, что с тобой произошло. Кто на тебя напал?

В памяти сверкнули серо-зеленые глаза, и волосы на затылке встали дыбом. Рана вновь заныла.

– Серый человек, – выдавил я. – Он похитил мой осколок.

– Расскажи нам. Поподробнее, – хмурясь, настоял Змееносец. – С самого начала, когда ты очнулся без памяти.

Уже не знаю, в который раз за последнее время я перебирал произошедшее. Головная боль становилась все сильнее, но я заставил себя рассказать обо всем: от Поллукса до Мглы и красного спектра. Коул задумчиво слушал и курил, Ханна бледнела от каждого нового витка истории.

– Он принес мое воспоминание не просто так, – предположил я, откинувшись на подушку. – И явно не хотел меня убивать. Это было скорее… показательным сигналом?..

Коул долго и напряженно молчал, а после проговорил:

– Значит, падшие снова нас дразнят. Показывают, что они умнее и лучше протекторов. На два шага впереди. Если они ждут нас, то это все осложняет.

– Но мы же достанем мой осколок, верно?

Я в отчаянии посмотрел на Коула. Ханна натянуто обернулась к нему, точно мысленно что-то сообщая. Но он откликнулся лишь на мою безмолвную мольбу и после очередной паузы вымолвил:

– Мы сделаем все, что в наших силах. И как можно скорее. Но пока нам требуется составить план.

– Я хочу помочь, – твердо заявил я, предпринимая новую попытку сесть.

Но Ханна легко оттолкнула меня назад.

– Ни в коем случае, – строго наказала она. – Тебе прописан исключительно постельный режим.

– Но…

– Все будет хорошо, Максимус, – заверил меня Коул, поднявшись. – Это наша работа. А твоя – поправляться и оберегать Антареса.

Они скрылись за ширмой, и я бесцельно уставился в потолок, чувствуя себя беспомощной амебой. Какая шутка: мог ли себя так ощущать Верховный Света, живущий во мне?