Монстры под лестницей

Я был испачкан, частично мокр, ушиб бок и колено. Ощупал себя – камеры не оказалось. Рядом ее тоже не было. Одна надежда, что я оставил ее под дубом, где задремал. Она вряд ли пережила бы падение. Подобрал блокнот деда, как мог оттер, засунул за пояс штанов.

Ладно. Раз приключение вышло коротким и не особо эстетичным, пора и честь знать. Тем более, никакие эльфы за мной так и не пришли.

Ухватившись за ветку, а может, корень, я попробовал выкарабкаться. Земля была влажной и скользкой, склон почти вертикальный и высотою в три-четыре моих роста. После нескольких тщетных попыток я подвел итоги. Из плюсов – я понял, что этот путь отрезан, из минусов – я еще больше извозился в грязи и заработал пару дополнительных ссадин.

Руководство по выживанию гласило, что если потерялся, то лучше всего оставаться на месте. С этой мыслью я выбрал камень в ниточках света и уселся на него. Я терпеливо ждал спасения минут пять. После этого запас выдержки стал резко таять. Я не позволил Резвому Максу согнать меня с насиженного места и положил руки на колени. Первое время это помогало. Потом я заметил в пятачке упавшего лучика лягушонка. Он внимательно разглядывал непрошеного гостя, раздуваясь от хозяйской важности.

– Не похож ты на дивный народец, – заворчал я, и слова непривычно громко разнеслись по яме. – В любом случае, на поцелуй не рассчитывай.

Лягушонок прыгнул в сторону и затерялся в тени.

Я же подумал, что похож на подгорного короля с очень бюджетными декорациями, прям как в школе, когда мы ставили спектакль к родительскому дню. В тот день я узнал, что значит «испанский стыд». Именно так охарактеризовала наши старания старшеклассница, старшая сестра Бочки. Я представил, что бы она сказала теперь. Но и в этой мысли мне вскоре стало скучно.

Даже удерживая коленки, моего терпения хватило ненадолго. Большой беды не будет, если я буду ждать не на камне, а рядом с ним. С этой мыслью я осторожно обошел мой «трон» вокруг. Потом расширил радиус и сделал еще круг. В итоге я уже изучал стены пещеры, и каждый раз, проходя мимо тоннеля, заглядывал в его вязкую тьму.

В принципе, я не нарушал правила – моя темница была не столь большой, чтобы я не заметил спасательного отряда из бравых солдат на тросах, ну, или на крайний случай – пары соседей, решивших помочь маме. Что-то местного шерифа (если он был в Амбертоне) мне пускать в воображение не хотелось. Если честно, я бы предпочел, чтобы меня спас Атта или внезапно оживший дуб. Все лучше, чем заслужить репутацию ежика в компостной яме. Может, поэтому я и не звал на помощь? Слишком самоуверенно с моей стороны. Но пока я не ощущал опасности. Лишь немного досаду и злость. Когда надо, этого лохматого монстра никогда не оказывалось рядом! Мог бы и предупредить о яме!

Шло время. Я сидел, стоял, ходил кругами, заглядывал в туннель. Но видел лишь, как движутся паутинки света.

– Помогите, – негромко позвал я. – Я тут в яме, за дубом.

От собственного голоса стало неуютно. Я почувствовал себя беспомощным. Нет, не так. Мне стало стыдно. Словно я публично признал свою беспомощность. А потом я подумал, что застряну в этой яме на всю ночь, а потом на весь день, и еще день, и еще… И даже мои кости никто не найдет.

Землистые стены вокруг ожили. Выпирающие корни стали перетекать, как змеи, шуршать, ползти ко мне.

«В прошлые века нас берегли сосны, впитывали хворь наземного мира, его страхи и тьму, и по корням несли в мир иной, где всему злому и место. Запечатывали в янтаре – жидком свете. Но как их не стало… Теперь выкручиваться приходилось самим».

Я судорожно сглотнул и потер озябшие плечи. Чертова дюжина сосен, чертова дюжина монстров, чертов городишка… А вдруг эта яма и раньше сжирала людей и пускала их соки по корням? От дерева к дереву, из века в век. Вдруг эти корни, что сейчас безглазыми змеями смотрят на меня, могут услышать и донести мои слова?

– Как мне выбраться? – протянул я руку и через влажную землю ощутил шершавую кору. – Я не хочу тут умереть.

И вот тут мне впервые стало страшно. Не так, как когда смотришь ужастики. И даже не так, когда просыпаешься от жуткого сна. Как-то по-другому. Словно за кишки схватили холодной лапой. Или когда Бочка ударил меня под дых. Вот так же – я не мог вздохнуть. Не мог сдвинуться. И я стал звать на помощь. Все громче и громче. Я орал, пока голос не сорвался. В горле совсем пересохло. В носу предательски защекотало.

– Соберись, – шмыгнув, сказал я сам себе и вытер нос рукой.