Монстры: руководство для исследователя магических существ

И хотя классический европейский образ феи, вне всякого сомнения, обусловлен культурой этого региона, существа, почти неотличимые от фей, встречаются в фольклоре самых разных стран. Например, в округе Пьюджет-Саунд (штат Вашингтон) у коренного народа салишей существуют легенды о swawtixwted – земляном народце, который обитает в невысоких холмах в лесу. Представители земляного народца ростом не выше человеческих детей и обладают магическими силами. Они могут помогать людям, особенно шаманам, которые с их помощью путешествуют в другие миры в поисках потерянных душ, но бывают очень опасны, если отнестись к ним без уважения. Сложно найти что-то более похожее на традиционные европейские предания о фэйри, хотя земляной народец был частью традиции салишей задолго до того, как в Пьюджет-Саунд прибыли первые белые торговцы.

Разобраться во всей этой причудливой смеси сходств и различий можно только с помощью внимательного изучения контекста. Конечно, встречаются и исключения, но, как правило, легенды совершенно разных культур вплоть до мельчайших деталей сходятся на том, в чем именно состоят занятия фей и других волшебных существ. Разногласия начинаются при попытках сделать вывод об их природе на основании этих знаний. Когда идентичное поведение и привычки приписывают феям в Ирландии, призракам в Бретани, духам-лисам в Японии, земляному народцу в Пьюджет-Саунд и т. п., не сразу можно разобраться, о ком конкретно говорится в этих легендах, однако совершенно очевидно, что скорее всего речь идет об одном и том же явлении.

На протяжении веков это явление относили к самым разным категориям. В древние времена волшебных существ часто ставили наравне с богами и богинями, в результате чего появлялись сложные языческие пантеоны, где всемогущие космические силы соседствовали с низшими сущностями, чья сфера влияния была совсем небольшой. Точно так же обстояло дело и в дохристианской Европе, где в каждой деревне было свое божество с храмом или алтарем. Некоторые из них упоминаются в более поздних преданиях о фэйри, и этот факт говорит о многом касательно происхождения и природы волшебного народа.

ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ ФЭЙРИ

Приход христианства положил конец этой привычной неопределенности (по крайней мере, формально). Когда страны ранней средневековой Европы обратились в христианство, значение слова «бог» (и его эквивалентов в других языках) сузилось до верховного божества новой религии, а для всех остальных древних сил необходимо было найти новые определения. Появление слов elf и fay в английском, fee во французском, sidhe в гэльском, alf в скандинавских языках и т. д. – первый показатель существования волшебного народа. В тех регионах, где господствующее место заняла другая монотеистическая религия Эры Рыб, то есть ислам, подобные создания обозначались похожими терминами – jinn (в арабском) и peri (в персидском).

В Средние века упоминания о волшебном народе начинают очень часто появляться в исторических источниках. Летописи, которые вели средневековые монахи, соотносятся с более поздними фольклорными источниками. Церковный автор VII века Исидор Севильский отождествлял dusii – волшебный народец Галлии – с богом Паном, но описывал его в терминах, которые узнает любой современный фольклорист. В XIII веке Гервасий Тильберийский рассуждал о портунах (portunes), соответствующих брауни или домовым феям из современных рассказов, и приводил истории с их участием, подобные которым происходят по сей день. Десятки других средневековых авторов также внесли вклад в описание волшебного народа.

Однако в тот же период появляется еще одна любопытная тенденция. В то время как большинство средневековых авторов рассматривают фей как нечто знакомое, некоторые говорят о них в прошедшем времени – как о существах, которые когда-то встречались повсеместно, но затем полностью исчезли. В «Кентерберийских рассказах» Джеффри Чосера Батская ткачиха объясняет, что сотни лет назад фей можно было встретить везде, но позже они были изгнаны мольбами и благословениями христианских монахов:

Чрез сотни лет теперь совсем не то,
И эльфов не увидит уж никто.
Монахи-сборщики повсюду рыщут
(Их в день иной перевидаешь тыщу,
Их что пылинок в солнечных лучах).
Они кропят и крестят все сплеча:
Дома и замки, горницы и башни,
Амбары, стойла, луговины, пашни,
И лес кругом, и ручеечек малый, —
Вот оттого и фей у нас не стало

[4].