Монтень. Выписки и комментарии. 1930-е годы

Некоторые имена: Жан, Гильом, Бенуа не пользуются уважением. Благозвучное имя помогает в жизни. Ироническое одобрение реформации, наполнившей мир благочестивыми именами Мафусаила, Иезекиила и Малахии. Не следует латинизировать имена, этим путём «мы забираемся неведомо куда». Плохой обычай называться по имени поместья. Величайшая путаница в родословной. Выскочки присваивают себе множество новых генеалогических титулов, выдумываются сказки о родстве с королями и т. д. Ирония над этими «дурацкими выдумками». «Чем темнее происхождение, тем удобнее оно для такой подделки». Нужно довольствоваться тем, чем довольствовались наши отцы. «У нас есть достаточно благородства, если мы умеем поддержать его как следует».

Гербы находятся не в большей безопасности, чем фамильные прозвища. На моём гербе по лазурному полю рассеяны золотые трилистники и золотая лапа льва держит щит, пересечённый красной полоской. Какой привилегией связаны эти изображения с моим домом? Один из зятьёв перенесёт их в свою семью; какой-нибудь приобретатель тёмного происхождения сделает их своим первым гербом. Нет вещи, которая была бы более подвержена переменам и порождала бы столько путаницы.

Но что же такое имя вообще? На какой основе покоится слава, известность? Громкое имя – мираж. «Ведь, в конце концов, это Пьер или Гильом его носят, его хранят, имеют его своим достоянием. О, какая безудержная смелость присуща нашей надежде! Она даёт силу смертному во мгновение ока захватить в свою власть бесконечность, неизмеримость, вечность. Природа подарила нам на забаву великолепную игрушку!»

Историческая путаница имён. Имя – это только сочетание звуков. Заимствование чужой славы. Самозванцы. «Кто может помешать моему конюху назваться Помпеем Великим?» – это Шекспир.

Имя здесь – символ противоречия между явлением и сущностью, номинальным и реальным. Старое, прочное (или кажущееся прочным) соответствие между названием и фактом рушится. Нескладица наполняет мир. Реформаторы и жулики хотят исправить или приспособить к своим нуждам действительность при помощи изменения имён. Генеалогическая форма скептицизма. Этот скептицизм отрицает не только выродившуюся веру в имя, но подкапывается под самую основу веры. В громком имени для людей заключено стремление выйти из своих пределов, оставить за собой бесконечность, овладеть миром посредством звука. Это ложная, детская форма истинной общественности. Ничтожество её перед лицом реальности. У Монтеня некий, молчаливо допускаемый, идеал соответствия между именем и действительным положением, звуком и делом.

Глава XLVII О ненадёжности наших суждений

Эта глава наполнена диалектическими примерами. Её основное содержание – справедливость противоположного.