Монтесума

Например, по мнению Ороско-и-Берры (это еще XIX век), ничто в позиции Монтесумы даже не предполагает такого образа действий. В действительности, виноваты во всем тласкальтеки и Марина, которые придумали всю эту историю с заговором из ненависти к империи. Коллис использует те же аргументы. Вагнеру чолультеки представляются мирными агнцами (так же, как в свое время — Лас Касасу). Эулалия Гусман без всяких к тому доказательств считает, что имело место лишь коварство Кортеса, и Сотомайор в своем памфлете, направленном против конкистадора, следует в том же направлении. На добрый прием, оказанный Кортесу чолультеками, он ответил массовой резней. Что касается таких авторов, как Прескотт, Бабелон, Мадариага, Перес Мартинес, Дескола, Паддеи, Браидейдж, Уайт, Фуэтэс, Томас и Мартинес, то они, подобно Васкесу, придерживаются «испанской» точки зрения. Дэйвис замечает со знанием дела, что приписываемая Монтесуме тактика, состоявшая в том, что он посылал других сражаться вместо себя, с риском быть затем разоблаченными, вполне в его духе. Рассуждения ревизионистов основываются на некоторых несоответствиях испанских версий и на большей части индейских источников.

Обратимся сначала к свидетельствам индейцев, которые, правда, представляются весьма сомнительными. Разумеется, они не всегда единодушны в своих рассуждениях. Муньос Камарго из Тласкалы принимает полностью сторону испанцев и даже делает свои добавления в этом смысле. Он, иаиример, рассказывает, что испанцы и тласкальтеки направили в Чолулу с мирными предложениями знаменитого Патлахуацина. Для того чтобы показать свое намерение сражаться, чолультеки, прежде чем отпустить его назад, содрали у него кожу с лица и рук. Чимальнахин, выражающий точку зрения Чалько, говорит, что чолультеки первыми набросились на испанцев. С «проацтекской» стороны, например в Anales de Tlatelolco, нет ни слова об этом событии. Лишь более поздние тексты, например, те, которые находятся в сфере Chronique X и де Саагуна, упоминают о нем.

Chronique Тезозомока относится ко времени, предшествующему вступлению в Чолулу. Дюран лишь вскользь упоминает о резне в своей Lime de rites. Согласно информаторам де Саагуна и Товара, тласкальтеки настроили испанцев против Чолулы. Опасаясь западни, последние заманили сеньоров, вождей и простолюдинов во двор храма Кецалькоатля. Доступы во двор были перекрыты, за чем последовало уничтожение безоружной толпы людей. Наконец, сами чолультеки через 60 лет после событий отрицают существование заговора и утверждают, что на них напали потому, что они отказались снабжать испанцев продовольствием.

При рассмотрении этих хроник следует обратить внимание на два момента: ненависть Тласкалы, подчеркиваемая, естественно, сторонниками ацтеков, и избиение носильщиков воды и провизии под тем предлогом, что они прекратили поставку продовольствия. Описание резни де Саагуном и Товаром нельзя считать надежным. Авторы вдохновлены здесь известным в то время сюжетом о Тоскатле. В проацтекских источниках обходится полным молчанием причастность Монтесумы к данному событию, что вполне понятно. Проводится та мысль, что мешики сражались с испанцами, только когда последние вынуждали их к этому. В связи с этим Монтесума превращается авторами в труса, что было, как известно, одним из главных пунктов проацтекских текстов. Трус, понятно, не устраивает засад…

Теперь об избиении невинных носильщиков воды. Или, по испанским документам, просто носильщиков, выполнявших свои обязанности в порядке повинности.

Первый источник, отображающий это событие, восходит к 1529 году. В этом году враги Кортеса добились, наконец, постановления, обязывавшего его дать обстоятельный отчет о своем поведении начиная с Конкисты. Старый конкистадор Васкес де Тапиа, который ненавидел его в силу каких-то личных мотивов, выступая тайно в качестве свидетеля, говорит о Чолуле. Он рассказывает, что Кортес попросил правителей города дать ему достаточное количество носильщиков для того, чтобы можно было, покинув город, продолжить намеченный путь. Пришло около пяти тысяч человек. Всех их заперли во дворе Большого храма. «Он приказал находившимся там испанцам убить всех этих людей, и все они были убиты. А когда они были мертвы, то он сразу вышел в город со всеми своими людьми, и он убивал всех, кто ему попадался на глаза; и он приказал также своим людям заходить в дома сеньоров и убивать их, а потом они подожгли храмы… И они говорили, что эти самые индейцы хотели поднять мятеж и поубивать христиан. Но были люди, видевшие, как хорошо горожане принимали христиан. А убитых и взятых в плен было более двадцати тысяч!»