Мопассан

Политический горизонт 1871–1879 годов. — Начало службы в министерстве народного образования. — Бюджет и плата за помещение и стол. — Флобер против ханжества. — Мопассан восхищается «Проступком Аббата Мурз». — 16 апреля 1877 года: обед у Траппа. — «Господа Золя». — Посещение Медана

За два года Франция восстановила свои силы. Потопив революцию в крови, Тьер освободил страну, заплатив в июле 1872 года выкуп: три миллиарда. Это помогло спровадить пруссаков. В том же году появился закон об обязательной военной службе французов в возрасте от двадцати до сорока лет. Сроком на пять лет! Ги счастливо отделался.

В воскресенье 23 мая 1873 года за утренним кофе парижане узнали, что минувшей ночью Мак-Магон[53] был избран президентом вместо ушедшего в отставку господина Тьера. Президентом чего? Ведь только в начале 1875 года дополнительная поправка в законопроекте, принятая большинством голосов, введет в конституцию слово «Республика».

В феврале 1876 года произошло довольно сильное наводнение, и президент Мак-Магон получил возможность произнести самую удачную за всю свою жизнь шутку: «Сколько воды! Сколько воды!» «Очень глубоко», — сказал один остряк. Мопассан переносит на Мак-Магона ненависть, которую питал к Наполеонам: «Руководитель государства, не отличающий Ренана от Литре[54], не знающий, чем они занимались! Справедливости ради, надо сказать, что имена Ренана и Литре наделают в истории больше шума, чем прославленный, но глупый, побежденный маршал, от которого зависит наше будущее».

3 сентября 1877 года Тьер умер. «Да здравствует республика!» — кричала толпа, выступая против Мак-Магона. Франция бурлит. В октябре 318 республиканцев избираются в палату против двухсот восемнадцати монархистов. Маршал, опасаясь государственного переворота — его впоследствии и попытается совершить генерал Буланже, — вынужден подчиниться. Республика поднимается вместе с уровнем воды в Сене.

1 мая 1878 года. Украшенный флагами Париж наводнен египтянами, марокканцами, турками, персами, китайцами, казаками. В два часа маршал, продолжающий по-прежнему оставаться на посту, объявляет в Трокадеро: «Выставка открыта»[55]. Бьют фонтаны. Маршал раздает ордена Почетного легиона.

19 декабря 1878 года появился приказ о зачислении Ги в министерство народного образования. Через шесть недель Мак-Магон уходит в отставку, и вскоре Жюль Ферри сменит Аженора Барду на посту министра. В этой политической обстановке Мопассан обосновался на улице Гренель, где, помещалось министерство народного образования.

На левом берегу Сены атмосфера вполне благоприятная. Начальник отдела Ксавье Шарм не без задней мысли покровительствует своему подопечному — добрую половину дел он перекладывает на нового чиновника. Отдел, которым руководил Ксавье Шарм, осуществлял культурные связи с литературными и научными обществами — одним словом, был прототипом теперешнего Управления по делам искусств и литературы… Однако Мопассан предпочитает, так же как и в армии, оставаться на вторых ролях и всячески старается избежать ответственных поручений, исполняя лишь самые несложные.

Прожив шесть лет на улице Монсей, 2, в полуподвальной комнатушке без света и воздуха, Ги с ноября 1876 года поселяется в доме 17 по улице Клозель, куда перевозит несколько дорогих ему вещей из старой квартиры: старинный ковер, изображающий сцену охоты, кровать в стиле Людовика XIII, которая будет следовать за ним повсюду на протяжении всей жизни, и, конечно, руку трупа.

Мопассан по-прежнему жалуется на нехватку денег. Флобер в январе 1879 года сломал себе ногу, и Ги хотелось съездить навестить его. Служа в морском министерстве, он платил за железнодорожный билет лишь четверть его стоимости. Дорога в Руан обходилась ему в девять франков в оба конца. Теперь же за билет во втором классе Ги должен заплатить 36 франков. И он был вынужден отказаться от поездки.

Но главным образом угнетает его нехватка времени. Река и фехтование, женщины, служба, хотя он ею и пренебрегает, собственная работа совершенно заедают его — и к тому же постоянное недомогание. И ко всему этому еще добавляются светские обязанности, многочисленные приглашения. Как тут отказать! Начиная уже с 1878.года он жалуется: «У меня не менее десяти совершенно обязательных визитов, а это означает не менее трех недель потерянного рабочего времени. Совершенно невозможно чем-либо заниматься в те дни, когда выходишь, так что я не могу работать более четырех вечеров в неделю».

Ги рассчитывает свое время почти с той же точностью, что и бюджет.