Мор

Пока не появилась я. Так или иначе именно я стала искрой, из-за которой вспыхнул этот чудовищный пожар.

– Отмени это, – шепчу я.

– Что сделано, то сделано, – Мор непреклонен.

Я в отчаянии мотаю головой. Не может такое быть сделано. Я отказываюсь этому верить.

– Ты вылечил меня от инфекции, значит, можешь это отменить, – я настаиваю, а голос дрожит.

Не могу же я остаться единственным живым человеком на всем Западном побережье. Это – персональный ад.

– Но не стану.

Но не стану.

– Пожалуйста.

Услышав это слово, Мор вздрагивает и морщится. Пожалуйста. Поначалу оно было для нас чем-то вроде бранного слова – просьба, высказанная лишь для того, чтобы не быть исполненной. Однако со временем все изменилось, пожалуйста стало спасительным словом.

Но сейчас Мор не хочет спасать.

Черт, да как же так, ведь я помню его ласки, страстные и нежные. Как же он мог – не успев оторваться от меня, обречь на гибель большую часть Северной Америки!

– Пожалуйста, Мор. Умоляю… любимый.

Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. Но то, как ты думаешь о человеке, имеет значение. И я думаю о Море так – уже довольно давно. Но назвать его этим именем по собственной воле, поблагодарить и сказать, как много он для меня значит – на это мне до сих пор не хватало смелости.

Но теперь больше нечего бояться. Все страхи меркнут перед тем, что сейчас происходит.

Всадник неподвижен. Я вижу, как ледяной холод в его глазах дает трещину.

– Ты не ожидал этого услышать, да? – говорю я. – Что я люблю тебя.

И ведь не любила, подтверждаю. И сама не знаю, в какой час тишины это осознание пришло ко мне, но это произошло.

– Может быть, я дура и предательница, но я твоя, – я смаргиваю слезы. – Но, черт возьми, ты не можешь так поступить.

Он делает ко мне шаг, потом еще один, его глаза блестят, как будто он хочет коснуться меня, но знает, что я не позволю. Это невозможно сейчас, когда на его руках вся эта кровь.

Раньше тебя это мало волновало, Берн.

Раньше я еще надеялась, что смогу его изменить – смогу остановить бойню.

Плохо я его знала.

– Я смог пережить то, что все эти люди делали со мной, какими бы жестокими ни были их поступки, – заговаривает Мор.

В памяти вспышкой проносится картина: всадник, привязанный к столбу, огонь, половина лица снесена взрывом.

– Но когда они стреляли в тебя… – его голос срывается, и я понимаю, что совершила роковую ошибку. – Лучше бы тебе никогда не признаваться в любви ко мне, милая Сара.

Все это время я надеялась, что любовь изменит всадника и спасет всех нас.

А следовало догадаться, что она обречет нас на ужасную участь.

– Если ты узнал, что такое терять, – все же возражаю я, – значит, понимаешь, что отнимаешь у всех этих людей.

Мор стискивает зубы.

– Они это заслужили.

– Заслужили? – переспрашиваю я в ужасе. – О ком именно ты говоришь? О Робе? О Рут? Обо мне?

Рот всадника превращается в тонкую линию.

– Ты, кажется, воображаешь, что этот спор может изменить их судьбу.

– Ты – и перемены, – я горько качаю головой. – Не знаю, почему ты так уверен, что неспособен меняться.

– Люди меняются, Сара, но не всадники. Я был и навсегда останусь Мором Завоевателем.

Он не собирается уступать. Сейчас я ясно вижу, он несгибаем. Я должна была понять это раньше, и тогда я, возможно, сумела бы немного лучше защитить свое сердце.

– Что теперь будет? – задав этот вопрос, я немедленно об этом жалею. От страха у меня дрожат поджилки.

– Конец света.

– А я? – спрашиваю я, замирая.

– Ты останешься со мной.

Он не обсуждает это и не ставит под сомнение. Он даже не бросает мне вызов. Он властно утверждает.

Я медленно киваю.

Видимо, Мор все же чувствует, что что-то не так, потому что делает еще шаг ко мне.

– Не подходи, – останавливаю я его.

Если он сейчас попытается утешить меня, клянусь, это будет последней каплей.

Я и так на грани, еле держусь.

Озираюсь вокруг.

Не могу находиться с ним в одном пространстве. От всего этого кошмара я буквально задыхаюсь.

Я отворачиваюсь и хочу поскорее убраться отсюда.

– Сара, – окликает он, прежде чем я успеваю сбежать. И при этом голос у него такой… до отвращения терпеливый.

Я останавливаюсь.

– Однажды ты сказал мне, что имена не имеют значения, – говорю я тихо, стоя к нему спиной, – и неважно, как я называю тебя.

Я оглядываюсь на Мора.

Любимый. Я уверена, что мы оба вспоминаем сейчас это имя, это полное нежности признание.

Он настороженно склоняет голову, утвердительно кивая.

– Я помню.

– Знаешь, ты ошибался, – говорю я. – Имена имеют значение.

Мор – это самое худшее в нем. Мне довелось видеть лучшие его качества, но мимолетно, как шепот или дым, рассеивающийся на ветру.

И я ухожу, оставив его одного.

Глава 51