Мор

Мы мчимся по шоссе, пересекаем мост и оказываемся в парке Стенли. Здесь городская застройка прерывается полосой густого леса. Но я все равно напряженно жду новой атаки. В городе с таким количеством жителей их должно быть немало.

Нас обступает парк, ветви деревьев образуют зеленый полог. По другую сторону лесопарка – впереди и правее нас – кварталы многоэтажек. Стекло и сталь сверкают под полуденным солнцем. В просветах между домами мне удается мельком увидеть океан.

Вот и все, что я успеваю заметить до того, как опять начинается стрельба.

Резко дернув Джули за поводья, Мор направляет коня прочь от шоссе, в переулок, ведущий к воде. По обе стороны от нас, словно часовые, высятся небоскребы.

Из-за стука копыт я почти ничего не слышу, кроме выстрелов. А они все ближе. Маневр с отступлением не помог.

Как и я, другие люди – причем их, судя по выстрелам, много – решили пожертвовать собой, чтобы уничтожить всадника. Интересно, верят ли они (как я в свое время), что Всадник Апокалипсиса может умереть?

Мимо со свистом пролетает пуля. Если так пойдет дальше, меня они точно подстрелят.

Я вижу стрелков. Одни стоят в дверях домов, другие целятся из окон. Третьи, не скрываясь, бегут к нам с ружьями наперевес.

Серьезно подготовленная атака.

Без предупреждения Мор сталкивает меня с коня. Я так потрясена, что не успеваю сгруппироваться и даже вскрикнуть, так молча и лечу вниз.

От сильного удара об асфальт у меня темнеет в глазах. Старые раны протестуют против такого обращения, и меня пронзает острая боль.

А впереди снова стреляют.

Несколько человек мчатся по улице, пытаясь на ходу целиться во всадника.

Мор, не теряя времени, стремительно вскидывает лук. Теперь, когда его руки свободны, он посылает в нападающих стрелу за стрелой.

Я вижу, как человек летит вниз из окна третьего этажа. Еще один, тот, что прятался за деревом, оседает на землю.

Отдалившись от меня, всадник убирает противников, иногда поворачиваясь в седле, чтобы выстрелить за спину.

Некоторое время, приходя в себя, я завороженно смотрю на него.

Ты боец пожарной команды, Берн. Встань и делай, что должна.

Я заставляю себя подняться и ощупываю ноги.

Насколько я могу судить, ничего не сломано, хотя синяк на бедре, на которое я приземлилась, мне обеспечен.

Я начинаю двигаться, едва ковыляю, бежать не могу, а потом уже и не пытаюсь. По пути внимательно осматриваю улицу в поисках раненых.

Я подхожу к ближайшему пострадавшему, жилистому мужчине с редкими седыми волосами.

– Сэр, вы?.. – голос срывается, когда я вижу открытую кровавую рану на его шее. И подстрелил его вовсе не всадник. Одна из пуль, не задев Мора, нашла другую жертву.

Он пытается заговорить, открывает и закрывает рот, зрачки расширены от шока.

Вместо слов выходят лишь красные пузыри, которые скапливаются вокруг раны.

Ему уже ничем не помочь.

Беру его за руку, отбросив в сторону пистолет, который ему больше не нужен.

– Все будет хорошо, – успокаивающе говорю я. Мы оба знаем, что это ложь. – Я здесь, с вами. Я вас не брошу.

Его рука крепче сжимает мою, а губы продолжают шевелиться. Я наклоняюсь, чтобы его услышать, но слышу лишь влажное клокотание из горла.

Я все равно киваю, уверенно, как бы соглашаясь с тем, что он говорит. Его губы шевелятся все медленнее, пока не смыкаются. Ему больше нечего сказать.

Он все еще сжимает мою руку, но его взгляд поднимается вверх, и рука обвисает.

Черт бы побрал смерть. Эту жуткую, отвратительную штуку, которой никому не избежать.

Выпустив его руку, я встаю и ищу глазами следующего.

Вижу, как женщина пытается подняться на ноги, в груди у нее золотая стрела всадника. Я подбегаю к ней, не обращая внимания на боль в бедре.

Забыв о времени, перехожу от человека к человеку, оказывая посильную помощь. Возможностей у меня не так много, но ко мне подключается один из стрелков, оказавшийся фельдшером. Поначалу он один присоединяется ко мне, но наши общие усилия, в свою очередь, привлекают внимание врача.

Чем дальше мы идем, тем больше людей, которые раньше прятались по домам, выходят из своих убежищ, готовые протянуть руку помощи. При виде их у меня перехватывает горло.

Вот что упускает Мор в своем стремлении уничтожить нас. Он не знает, что в людях бок о бок с самыми худшими чертами соседствуют прекрасные.

Мы работаем вместе, хмурые и угрюмые. Никто не говорит этого вслух, но я буквально слышу их мысли.

Я заразился?

Уже слишком поздно?

Сколько мне еще осталось?

Когда я почувствую себя плохо?

Наше молчание прерывают пронзительные вопли.

Я поднимаю голову от раненого, рядом с которым опустилась на колени, от доктора рядом со мной.

Мор скачет в нашу сторону на белом коне, доспехи и лицо залито кровью.

Что он делает?

Он держит свой лук с зазубренной стрелой, готовый убить любого, кто осмелится восстать против него.

При виде его я цепенею. Я почти поверила, что наша эпопея закончилась.

Размечталась. Мор Завоеватель явился забрать свой пирог и съесть его.