Мор, ученик Смерти

ежегодный официальный банкет (с ножами и вилками) Гильдии Купцов. Каждый из

волшебников восьмого уровня получил по пригласительному билету. Будут поданы

жареный лебедь и два вида винных бисквитов с кремом, а также будет произнесена масса

братских тостов «в честь наших уважаемых, нет, выдающихся гостей», и все это

продлится до тех пор, пока не придет время для добровольных носильщиков —

университетских коллег — появиться с тачками и отвезти лучших представителей магии

под родные своды.

Альберт напыщенно вышагивал вдоль ряда, время от времени тыкая в кого-нибудь

посохом. Его душа пела и плясала. Вернуться обратно? Да никогда!

Вот она — власть, вот она — жизнь; он бросил вызов старому трактирщику и плюнул

ему в пустой глаз!

— Клянусь Курящимся Зеркалом Гризма, здесь будут перемены!

Те из волшебников, которые изучали историю, неловко кивнули. Все опять вернется на

круги своя — к каменным полам, к подъемам до рассвета, к «ни капли алкоголя ни при

каких обстоятельствах» и к вызубриванию истинных имен, пока мозги не заскрипят.

— Что делает этот человек! Волшебник, рассеянно потянувшийся за кисетом, выронил

из дрожащих пальцев наполовину скрученную сигарету. Упав, она пару раз подпрыгнула и

покатилась, сопровождаемая жаждущими взорами волшебников. Это длилось до тех пор,

пока предусмотрительный Альберт не наступил на нее и не раздавил — смачно.

Альберт повернулся на сто восемьдесят градусов. Ринсвинд, который следовал за ним

по пятам, точно неофициальный адъютант, едва не наскочил на него.

— Ты! Ринсвинд! А ты куришь?

— Нет, сэр! Это грязная привычка! — произнося эти слова, Ринсвинд избегал взглядов

своих непосредственных начальников.

Внезапно он осознал, что нажил себе врагов до гроба. И факт, что, вероятно, это «до

гроба» продлится не так уж долго, служил слабым утешением.

— Правильно! Ну-ка, подержи посох. А теперь, кучка жалких клеветников, знайте:

этому пришел конец! Понятно? Первое, что вы сделаете завтра, это встанете на рассвете, затем пробежка во дворе — три круга — и интенсивная зарядка! Сбалансированное

питание! Усердные занятия! Здоровые упражнения!

Да, и эта чертова обезьяна отправляется в цирк!

— У-ук?

Некоторые из более пожилых волшебников закрыли глаза.

— Но сначала, — произнес Альберт, понижая голос, — я буду весьма обязан вам, если

вы приготовите все для Обряда Ашк-Энте. А у меня есть кое-какие незавершенные дела…

* * *

Мор вышагивал сквозь непроницаемый мрак коридоров пирамиды, вслед за ним

торопилась Изабель. Легкое сияние, источаемое мечом Мора, освещало предметы не

самого приятного свойства; по сравнению с некоторыми вещами, которым поклонялись

обитатели Цорта, Бог-Крокодил Оффлер был просто рекламой косметической фирмы.

Ниши вдоль стен содержали в себе статуи, сделанные, очевидно, из всех кусков и лишних

деталей, которые Создатель посчитал ненужными и выбросил.

— Зачем они здесь? — прошептала Изабель.

— Цортские жрецы утверждают, что когда пирамиду запечатывают, статуи оживают и

бродят по коридорам, охраняя тело короля от разорителей могил, объяснил Мор.

— Какое жуткое суеверие.

— А кто говорил о суеверии? — рассеянно удивился Мор.

— Они в самом деле оживают?

— Я только знаю, что когда цортцы накладывают на какое-то место проклятие, обычно

все происходит как надо.

Мор завернул за угол, и на какое-то мгновение, в течение которого сердце у нее едва не

оборвалось, Изабель потеряла его из вида. В ужасе, не разбирая дороги, она ринулась

сквозь мрак и с силой выпущенного из пушки снаряда врезалась в Мора. Он изучал птицу

с собачей головой.

— Э-э-э… произнесла она. —Разве от этих морд у тебя не идет мороз по коже?

— Нет, — бесстрастно ответил Мор.

— Почему нет?

— ПОТОМУ, ЧТО Я МОР.

Он повернулся к ней, и она увидела, как его глаза сверкнули подобно синим

булавочным головкам.

— Прекрати!

— Я… НЕ МОГУ.

Она попыталась рассмеяться. Не получилось.

— Но ты не Смерть, — заявила она. — Ты только выполняешь его работу.

— СМЕРТЬ — ЕСТЬ ТОТ, КТО ВЫПОЛНЯЕТ РАБОТУ СМЕРТИ.

Последовавшая за этим пауза крайнего потрясения была нарушена стоном,

донесшимся из глубин мрачного коридора. Мор повернулся на каблуках и торопливо

пошел на звук.

«Он прав, — подумала Изабель. — Даже то, как он двигается…»

Но страх перед мраком, который обступал ее по мере отдаления Мора и,

следовательно, света, превозмог сомнения, и она крадучись двинулась за юношей. Еще

один поворот — и ее взору открылось помещение, в судорожном сиянии меча

выглядевшее чемто средним между сокровищницей и до предела забитым чердаком.

— Что это за место? — прошептала она. — Я никогда не видела такого количества

предметов!

— КОРОЛЬ ЗАБИРАЕТ ИХ С СОБОЙ В СЛЕДУЮЩИЙ МИР.

— Уж конечно, а в передвижение по световому лучу он не верит? Смотри, здесь целая

лодка! И золотая ванна!

— ПРИБЫВ ТУДА, ОН НАВЕРНЯКА ЗАХОЧЕТ ПОМЫТЬСЯ.

— И все эти статуи!

— ЭТИ СТАТУИ, ВЫНУЖДЕН СООБЩИТЬ, КОГДА-ТО БЫЛИ ЛЮДЬМИ.

СЛУГАМИ КОРОЛЯ, КАК ТЫ ПОНИМАЕШЬ.

Лицо Изабель приняло мрачное выражение.

— ЖРЕЦЫ ДАЮТ ИМ ЯД.

Из угла забитой предметами комнаты снова донесся стон. Мор проследовал к его

источнику, неуклюже перешагивая через скатанные ковры, связки фиников, кратеры