Моралии на книгу Иова

54. Эта свобода святых мужей происходит из ревности об истине а не из страсти превозношения — Но поскольку святые мужи восходят к словам столь большой высоты по ревности об истине, а не по пороку превозношения, они это явно показывают тем, насколько они сильны во всех прочих делах и речах, а также и своим смирением; являют они также и то, какой милостью пылают по отношению к тем, кого обличают. Конечно, гордость порождает гнев, а смирение — любовь. Итак, слова, которые ужесточает сама любовь, проистекают прямо из источника смирения. И ведь как мог Стефан произносить обличения по превозношению, когда он за тех, кого обличал, молился, преклонив колени, в то время как они его побивали камнями и усиливались во зле, такими словами: «Господи, не вмени им сего в грех» (Деян 7:60). Как мог Павел из гордости первосвященника своего народа порицать жестокими словами, когда он по смирению отдал себя в услужение ученикам, говоря так «А мы — рабы ваши для Христа» (2Кор 4:5). Как Петр восстал на властителей из гордости, когда он словно извиняет их заблуждение из сочувствия, говоря: «Я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению, Бог же как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил» (Деян 3;17,18). И которых он ведет к жизни, говоря «Покайтесь и обратитесь, и омоются грехи ваши» [148] (Деян. 3:19). Как же мог Елисей не желать видеть Неемана из высокомерия, когда он позволил женщине не только видеть его, но и удержать у себя? О которой написано: «Когда пришла она на гору к человеку Божию, обняла ноги его. И подошел Гиезий, чтобы отвести ее, но человек Божий сказал «оставь ее, душа у нее огорчена» (4Цар 4:27). Как Илия высказал надменному царю жестокие слова по напыщенности, если он смиренно бежал перед его колесницей, как написано: «Он опоясал чресла свои и бежал перед Ахавом» (3Цар 18:46). Как же человек Божий презрел присутствие Иеровоама по превозношению, когда он исцелил из милосердия его сухую руку? Как написано: «Когда услышал царь речь человека Божия, которую тот произнес против жертвенника в Вифиле, то простер руку свою от жертвенника, говоря возьмите его; и одеревенела рука его» (3Цар 13:4). И немного позднее: «Помолился человек Божий лицу Господню, и возвратилась рука царя к нему и стала как прежде» [149] (3Цар 13:6). Так как гордость не может породить добродетелей, то, из какового смирения исходит голос обличения, является через сопутствующие знаки. Каким же образом Нафан в гневе мог обличать царя Давида, когда его в этом нельзя обвинить, так как он в присутствии царя поклонился ему, простершись на землю? Как и написано: «И возвестили царю пришел пророк Нафан. И когда тот пришел пред лице царя, простершись на землю, поклонился ему» [150] (3Цар. 1:23). Как же мог Моисей, свободно противостоя царю, презирать его, когда он, тесно общаясь с Богом, со смирением почтил пришедшего к нему родственника своего Иофора (Исх. 18:7)? Ведь он даже выказал полное послушание его совету, и впоследствии получал великую пользу от тайных бесед с Богом, потому что отдалился от выслушивания людских прошений.

55. Те, кто других обличает себя самих и пальцем не касаются — Из прочих дел святых мужей мы учимся тому, что должно думать о других. Ведь святые мужи свободны не вследствие гордости, смиренны не следствие страха. Но когда праведность возвышает в них свободу речи, познание собственной немощи хранит их в смирении. Конечно, они поражают заблуждающихся, словно с небес их обвиняя, но судя о самих себе весьма скромно, полагают себя словно среди отверженных. И как они преследуют зло в других, так же жестко они стремятся к обуздыванию самих себя. И напротив чем менее они щадят себя, когда делают доброе, тем бдительнее порицают чужие поступки. Что же их может удивить во внешней человеческой власти, кто и себя самих презирает, несмотря на высоту их внутреннего величия. Итак, потому они справедливо осуждают высоту внешнего земного благородства, поскольку их внутреннее око не отягощено бременем гордости. Потому и блаженный Иов, когда он отвергал земную мудрость, силу и имущество говорящих жестоко друзей, говорил: «Разве я говорил дайте мне и от имущества вашего подайте мне? или Освободите меня из руки вражией и вырвите меня из руки мучителей?» А то, что он чувствовал в отношении себя, он объявляет немного ниже, говоря «Вы нападаете на сироту» (Иов 6:27). Итак, яснее ясного, сколь немощным он считает себя, называя сиротой. Далее следует:

36

Стих 25. Почему вы совлекли с себя речи истины, так как никто из вас не может что-либо доказать?