Моралии на книгу Иова

1. Если на арене выступает сильный атлет, то те, кто не равны ему по силе, по очереди оказываются побежденными им, и, когда повержен один, его место занимает другой. А когда и этот повержен, зовут следующего, чтобы измотать силы борца этими самыми частыми победами до тех пор, пока в схватке с новым борцом не окажется побежденным из-за смены лиц тот, кто не мог быть побежден силой борцов. Тоже самое и в этом состязании людей и ангелов: блаженный Иов выступает как сильный атлет, и, наконец, он превозмог часто сменяющихся противников неутомимостью духа. Первым напал Елифаз, вторым — Балдад, и последним вступил в борьбу Софар. Они воодушевляются совместными усилиями к нанесению ударов, но не смогли победить высоту мощного духа. Сами их слова, словно соперники, бьют мимо цели, потому что, когда они обвиняют святого, тогда они напрасно произносят слова искушений.

Это ясно открывается, когда ответ Софара Наамитянина начинается с оскорбления:

2

2. Неужели тот, кто много говорит, не будет и слушать? Или человек многоречивый оправдается[160]?

У наглецов в обычае всегда возражать против того, что говорится справедливо, чтобы, если они соглашаются с высказыванием, они не казались побежденными.

Для них слова праведных, как бы мало их ни было, являются многими, потому что они отягощают слух тем, что ограничивают их пороки. Поэтому и обвиняется в грехе то, что справедливой речью говорится против грехов. Ведь Софар опровергая того, кто высказал серьезные и истинные обвинения, называет его многословным, потому что, когда мудрость через уста праведников обличает грехи, то в ушах глупцов это звучит как чрезмерная словоохотливость. Ведь лукавые люди не считают справедливым ничего, кроме того, что они сами считают таковым, и они думают, что слова праведных праздны по той причине, что они находят их противными своим помышлениям. Тем не менее, Софар высказал неложное обвинение, потому что муж многоречивый никак не может быть оправдан, поскольку, когда кто-либо растрачивается на слова при потере достоинства молчания, он уже не хранит благоразумия. Поэтому и написано: Плодом правосудия <будет> спокойствие [161]. Поэтому Соломон говорит: Как город разрушенный, без стен, так человек, говоря, не может удержать свой дух [162]. Поэтому он снова утверждает: При многословии не миновать греха [163]. Потому псалмопевец свидетельствует, говоря: Человек злоязычный не утвердится на земле [164]. Но сила справедливого обвинения утрачивается, не хранимая рассуждением. Верно, что словоохотливый человек не может оправдаться. Но доброе, если оно говорится без учета адресата, становится нехорошим. Итак, истинное обвинение против злых, если оно искажает правоту добрых людей, теряет свою правоту и, обесцениваясь, умаляется настолько, насколько сильно то, что оно поражает.

Но, поскольку лукавые люди не могут терпеливо слушать доброе и, если они пренебрегают исправлением жизни, они прибегают к словам возражения, то Софар без стеснения продолжает, добавляя:

3

3. Перед тобой ли одним будут молчать мужи и, когда ты смеешься над прочими, не пристыдит ли тебя никто[165]?