Морально безнравственные by Верóника Ланцет

Меня могут назвать нарциссом, хотя я таковым не являюсь. Но все мне знакомые женщины реагировали одинаково, поэтому я научился распознавать сигналы.

Маленькая Аллегра хотела меня, и когда я понял это, то сорвался. Я был черств к ней и, может быть, даже слишком жесток, но, по моему мнению, она была всего в секунде от того, чтобы сделать то, что всегда делали все — наброситься на меня.

Поэтому я решил доказать себе, что она такая же, как все. Что ее нужно только немного подтолкнуть, прежде чем она будет готова раздвинуть для меня ноги — не то чтобы я когда-либо принял ее предложение.

И вот я надавил, загнал ее в угол и поставил перед ней то, чего она хотела больше всего — транспорт обратно в порт. Я был так уверен, что она сбросит свой невинный образ и упадет передо мной на колени, умоляя о моем члене.

Но она этого не сделала.

Она была... непредсказуема. С самого начала я думал, что контролирую ситуацию, но она перевернула игру и сделала ход, которого я никак не ожидал.

Она скорее умрет, чем станет моей шлюхой.

Идиотизм, но достойный восхищения.

Она доказала, что я ошибся. И это заставило меня задуматься.

Она прошла проверку.

Мои размышления прерывает съежившаяся Аллегра неуверенно открывающая дверь, и, когда она входит в нагретую комнату, с ее губ срывается стон.

Почему это вдруг стало эротичным?

Я качаю головой, злясь на себя за то, что даже подумал об этом.

— Держи, — я протягиваю ей пару брюк и новую рубашку, чтобы она могла переодеться. Она смотрит на вещи с подозрением, но берет.

— Отвернись, — показывает она мне рукой, и я снова начинаю забавляться.

— Есть на что посмотреть? — я вскидываю бровь. — Я думал, мы уже выяснили, что я не интересуюсь детьми, — говорю я, больше для того, чтобы спровоцировать ее.

Я видел эти ее острые коготки, и, может быть, я немного мазохист, но я хочу, чтобы она поцарапала меня снова.

Она краснеет, и румянец распространяется по ее шее. Опустив голову, ее взгляд устремляется в пол, и в следующее мгновение я понимаю, что одеяло сползло с ее плеч.

Мои глаза расширяются, когда она снимает свою рваную рубашку, бросает ее на пол, а затем снимает штаны.

Я ничего не могу с собой поделать. Мои глаза прикованы к ее телу, и внутри меня кипит смесь гнева и любопытства.

Она, не кажется обеспокоенной, пока надевает сухую одежду. Я же, напротив, очень обеспокоен.

Потому что я солгал.

Она не похожа на ребенка. Она женщина с женским телом, которое не так давно было обнаженным. Я тяжело сглатываю, пораженный собственной игрой. Опять.

Чертовка!

— Спасибо за одежду, — говорит она, садясь на другой стул подальше от меня.

— Я бы не хотел, чтобы твоя смерть была на моей совести, — добавляю я небрежно.

— Ты не казался таким беспокойным за мгновение до этого, — сухо отвечает она.

— Пфф, это всё в прошлом. Я изменился с тех пор, — я пристально смотрю на нее, ожидая ее следующей реплики.

— Конечно, — она сужает глаза, — как леопард меняет свои пятна.

— Мои пятна были генетически модифицированы, скажем так. — Я наклоняюсь вперед. Желание смутить ее растет с каждой секундой.

Она усмехается, подергивая своим изящным носиком, и поднимает подбородок в вызывающем жесте. Я пользуюсь моментом, чтобы действительно изучить ее. Она маленькая и немного слишком стройная.

Ее черные волосы струятся по спине, пряди слиплись от соленой морской воды. Темные брови красиво очерчены, что придает ей нежный вид. Глаза у нее шоколадно-карие кошачьей формы, и подчеркнутые густыми ресницами. Остальные части ее лица такие же, как она — маленькие и нежные. Аллегра выглядит юной и невинной, и на первый взгляд, возможно, она действительно таковой является.

— Как тебя зовут? — внезапно спрашивает она.

— Зачем тебе? — я с намеком вздергиваю брови. — Ты вдруг передумала насчет... — не успеваю я закончить, так как она бросает в меня свою мокрую рубашку. Я ловлю ее прямо перед своим лицом.

— Даже не думай закончить, — она наставляет на меня палец, пытаясь выглядеть угрожающе.

Да, покажи мне эти маленькие коготки.

— Энцо. Энцо Агости. — Я встаю и делаю небольшой поклон. — К вашим услугам.

Слегка нахмурив лоб, Аллегра фыркает.

— Это ты решил стать джентльменом?

— Я никогда не был джентльменом, — отвечаю я. Как она смеет упрекать меня в джентльменстве, когда я всегда только любезен!

Она прищуривается, глядя на меня.

— Значит, в наше время джентльмены разрезают одежду женщины ножом? — она делает паузу. — Поправка, ребёнка, а не женщины. — Я замечаю, как уголок ее рта слегка приподнимается. Чертовка думает, что поймала меня.

Не в этот раз.

— Что я могу сказать? — я пожимаю плечами, выглядя совершенно невинно. — Я джентльмен на улицах и зверь в постели, — подмигиваю ей, но она только закатывает глаза, шутка не удалась.

— Скорее психопат в обносках³ с ножом, — заявляет она бесстрастно, и тогда я осознаю, что она не поняла, что я подразумевал под зверем в постели.