Морально безнравственные by Верóника Ланцет

— Вещи редко бывают такими, какими кажутся, маленькая тигрица, — он делает шаг назад, его глаза по-прежнему прикованы к моим губам. — Ты слишком быстро судишь. Эрос — это действительно желание, но оно не всегда физическое, — он поднимает один палец к моему лбу, — иногда мы желаем чей-то разум и хотим овладеть духом, — его рука движется ниже, кончики пальцев касаются моей груди, а затем останавливаются на моем сердце. — Тело взять легко, а душа навсегда остается недосягаемой.

Я отталкиваю его руку.

— Ты прав. Ты всегда можешь взять мое тело силой, но душа тебе никогда не достанется, — отвечаю я с триумфом.

— Это вызов? — он поднимает бровь, почти забавляясь.

— Это предчувствие, — говорю я уверенно.

— Аллегра, Аллегра, — произносит он, медленно покачивая головой, — что мне с тобой делать?

— Оставить меня в покое? — спрашиваю я, мой тон игривый и в то же время обнадеживающий.

— Может, и стоит, — начинает он, и я удивляюсь его быстрому согласию, но затем заканчивает фразу пожатием плеч. — Это не значит, что я так и сделаю, — он опускает мое лицо.

Поворачивается, чтобы уйти, но не раньше, чем я улавливаю легкое движение его губ, удовлетворение от того, что последнее слово осталось за ним.

В одиночестве в библиотеке я снова беру книгу, намереваясь дочитать ее до конца. В конце я с неохотой вынуждена признать, что Энцо, возможно, что-то задумал.

Желание становится все более изощренным, от мелкого до глубокого. И в конце концов, любовь, порожденная желанием, становится всеобъемлющей. Она становится целостной, потому что, желая душу — самую сути бытия, — все становится прекрасным.

 



 

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что я должна спуститься? — я смотрю на Ану в недоумении.

— Простите, но синьора сказала, что с этого момента, если вы хотите поесть, вы должны приходить в столовую. Она запретила всем сотрудникам приносить вам еду.

Я старалась избегать Лючию, насколько это было возможно, предпочитая есть в комнате, чем рисковать еще одной стычкой с ней.

Похоже, мой план только еще больше раззадорил ее.

Я сжимаю кулаки, разочарование грызет меня.

Когда Энцо и Рокко отсутствуют большую часть дня, остаемся только я и Лючия, а это значит, что ей не нужно притворяться, что она не злая ведьма, какой она и является. А теперь, угрожает уморить меня голодом, если я не буду следовать ее указу?

Я качаю головой, не зная, как поступить. Понимаю, что она делает это, чтобы разозлить меня и вывести на чистую воду, чтобы она могла мучить меня еще больше. Жаль для нее, что я не собираюсь этого допустить. Мне просто придется быть начеку.

Кивнув Ане, я выхожу из комнаты, мысленно готовясь к битве с монстром.

— А вот и она, — радуется свекровь, увидев меня, и я замечаю, что мы не одни за столом.

Что у тебя за игра, Лючия?

— Так приятно снова увидеть тебя, Аллегра. Я давно собиралась заглянуть к тебе. В прошлый раз мы не успели хорошо узнать друг друга, и я надеялась это исправить, — она трепещет ресницами, улыбаясь Лючии.

От меня также не ускользнуло, что они говорят по-английски, прекрасно зная, что у меня проблемы с произношением.

Я натягиваю свою лучшую фальшивую улыбку и сажусь за стол. Мой желудок урчит, поскольку накануне я тоже почти ничего не ела. Опускаю взгляд на ассортимент еды — пирожные, сэндвичи, печенье, все то, что я никогда раньше не ела.

— Лючия, я не думаю, что Аллегра видела это раньше, — хихикает Джианна, видя, как я смотрю на еду. Я поднимаю взгляд вверх, хмурясь.

— Это английский послеобеденный чай, — говорит Лючия, выглядя самодовольной.

— Но это не послеобеденный чай, — хмурюсь я.

— Боже, Боже, — Лючия кладет руку на рот, пряча улыбку. — Иногда я забываю, что ты из сельской местности. Я уверена, что у них там такого нет, — ее тон выдает удовлетворение, которое она испытывает, указывая на мою безродность.

Она не знает, что в деревне я почти ничего не ела, так что я не собираюсь от всего отказываться.

Я пожимаю плечами и начинаю накладывать еду на свою тарелку. Я собираюсь поесть и убраться отсюда.

Сэндвичи выглядят неплохо, и я откусываю кусочек, с удивлением обнаруживая, что мне нравится вкус.

— Ей нравится, — заявляет Джинна, на ее губах играет лукавая улыбка.

— Конечно, нравится, это же еда, — говорю я ей, закатывая глаза. Она, наверное, ни дня в жизни не была голодной.

— О боже, может, нам стоит сказать ей, что это такое? — спрашивает Лючия, ее глаза прикованы ко мне.

— И испортить ей обед? Не стоит. — Фальшивое беспокойство Джанны очевидно, но еще более очевидно, что они каким-то образом испортили еду.

Я опускаю взгляд на сэндвич и замечаю, что внутри какая-то паста. На вкус она напоминает мясо, поэтому я не могу представить, что это может быть еще.

— О чем ты говоришь?

— Тот сэндвич, который тебе так нравится, сделан из яичек дикого кабана. Деликатес, как я слышала, — выражение чистого снисхождения на лице Лючии говорит мне, что все это было сделано специально.

Еще одно унижение, верно? Но на этот раз ей пришлось привлечь к этому Джианну Гуэрра, свою идеальную невестку.