Морально противоречивый by Верóника Ланцет

Когда я начинаю надеяться, что гармония вернется в наш дом, Марчелло снова попадает в неприятности. Правда, на этот раз за спасение Лины, но после того, что он с ней сотворил, это меньшее, что он мог сделать.

Я не понимаю, насколько плохо его положение, пока не приезжаю в больницу. Влад и Адриан уже там, и они говорят мне, что у Марчелло была близкая встреча со смертью. Лина отделалась лишь несколькими синяками, и Энцо удалось убедить ее поехать домой и отдохнуть.

— По крайней мере, опасности больше нет, верно? —спрашиваю я Влада, когда мы наконец остаемся одни. Марчелло перевели в отдельную палату, но анестезия еще не подействовала, поэтому мы пока не можем его видеть.

— Да. Я сам убил Николо. На самом деле, его тело лежит в багажнике моей машины, и я, наверное, скоро избавлюсь от него, — он почесывает затылок, притворяясь невинным.

— Черт, — произношу, — это безрассудство, — говорю я, сузив на него глаза, а он смущенно отводит взгляд. — Ты же понимаешь, что я не женюсь на тебе в тюрьме, — добавляю я, наблюдая, как на его лице расплывается овечья улыбка.

— И пропустишь супружеские свидания? — один палец проводит по передней части моего платья, слегка поглаживая сосок.

— Выньте голову из канавы, мистер, — я ловлю его палец, отталкивая его, — нам нужно избавиться от этого тела, пока мой брат еще в отключке.

— Я забыл, что ты не из брезгливых, Дьяволица, — говорит он, прижимая меня к стене. Один взгляд вокруг, и я понимаю, что мы на виду у всей больницы.

— Люди смотрят, — я поднимаю глаза и вижу, что он наблюдает за мной с забавным выражением лица.

— Пусть смотрят, — он опускает свой рот к моему уху, его голос заставляет волосы на моем теле встать дыбом, — Ты знаешь, как реагирует мой член каждый раз, когда ты говоришь об убийстве, — шепчет он, его язык украдкой облизывает мочку моего уха.

— Убийство уже произошло. — упоминаю я, пытаясь перевести разговор на более серьезные темы. — Нам нужно навести порядок.

— Неважно, это связано с телом. Труп, — продолжает он, проводя языком по моей щеке, — Ты знаешь, я люблю, когда ты говоришь со мной о трупе, — говорит он, и я не могу удержаться от хихиканья.

— Правда? Тебе нравится, когда я говорю с тобой о трупах? — я хватаю его за лацканы, притягивая к себе.

— Дьяволица, ты даже не представляешь, как ты меня завела, когда я впервые увидел, как ты засовываешь руку в кишки той монашки. Блядь, если это не было самое горячее зрелище, которое я когда-либо видел, — прошелестел он по моей плоти.

— Ммм, раз уж пришло время исповеди, — начинаю я, наблюдая, как его зрачки расширяются от возбуждения, его ноздри раздуваются, когда он толкается в меня, потираясь своей эрекцией о мой живот, — я была мокрой, когда ты душил меня в церкви.

— Сиси, — простонал он, его плечи обвисли. — Ты не должна говорить что-то подобное.

— Почему?

— Это заставляет меня хотеть большего. Вещи, которые заставят тебя кричать от удовольствия и боли.

— Сделай это, — осмеливаюсь я, желая получить все, что он может предложить.

— Чееерт! — он делает глубокий вдох. — Давай избавимся от тела.

Улыбка тянется по моим губам от его явно расстроенного выражения, и когда мы добираемся до парковки, он открывает багажник, чтобы дать мне возможность украдкой взглянуть на Никола - или на то, что от него осталось.

— Ты не мог сделать это чище? — Я качаю головой. Весь череп Николо разлетелся на куски.

— Ну, — гримасничает он, — я слишком увлекся, — пожимает он плечами.

— А когда ты не слишком увлекаешься? — бормочу я себе под нос, забавляясь. — Хорошо, а что дальше?

— Хм, — он задумчиво поглаживает подбородок, — зависит от того, что ты хочешь с ним сделать. Мы можем сжечь его, разрубить на куски и бросить на дно океана, а еще лучше разрубить на куски и разбросать по городу. Как в поисках сокровищ, — его лицо загорелось.

— А улики? Разве это не будет опасно?

— Разве не в этом вся прелесть? — он откидывает голову назад, улыбаясь. — Зачем кому-то убивать без волнения от того, что его поймают? Это как наркотик, — он делает глубокий вдох, контролируя свое волнение.

— Это то, чем ты обычно занимаешься? — Я поднимаю бровь.

Влад может быть непостоянным, но он также достаточно умен, чтобы всегда заметать следы.

— Иногда, — пожимает он плечами, — когда мне хочется поиграть с копами. Я оставляю им крошки здесь, одну там. Ужасно забавно наблюдать, как они клюют на наживку и идут по фальшивым следам, — объясняет он, широко улыбаясь, когда вспоминает некоторые из своих встреч с ФБР. — Однажды меня даже привлекли в качестве свидетеля, ты можешь в это поверить, — усмехается он, — мне пришлось разыграть лучшую сцену в моей жизни, когда я пытался выглядеть расстроенным. Возможно, я даже проронил слезу, — он рассказывает, гордясь собой.

Хотя ему эти события могут показаться забавными, я нахожу их довольно грустными. Неужели он так поступает, потому что у него нет друзей, с которыми можно поиграть? Это определенно похоже на одинокого мальчика, который пытается привлечь к себе внимание любым способом - даже если это полиция.