Морально противоречивый by Верóника Ланцет

— Хорошо, — отвечаю я мрачно, — давай займемся дном океана. Не думаю, что нам сейчас нужны какие-то проверки.

— Особенно с моим братом в больнице, последнее, что нам нужно, это чтобы в наши двери стучались копы.

— С тобой не весело, — жалуется он, но все же садится на водительское сиденье, включает передачу и выезжает со стоянки.

— Ладно, нам нужно заехать к тебе домой и отрезать узнаваемые части, — добавляю я, немного почитав на эту тему.

Владу, может, и нравится, когда за ним гонится полиция, но мне нравится, когда я знаю, что труп остается трупом и его невозможно найти.

— Дьяволица, твои знания поражают меня, — он хвалит, поднося мою руку к своим губам для поцелуя. — Я даже могу позволить тебе оказать честь.

— Влад, это, наверное, самое романтичное, что ты мне когда-либо говорил, — отвечаю я ему, играя в его игру.

— Только для тебя, — я тихонько бормочу, и у меня покалывает в нижней части тела, мысль о том, что он возьмет меня на багажнике машины, в то время как под нами будет лежать мертвое тело моего дяди, делает меня невероятно горячей.

Вскоре мы возвращаемся в комплекс, луна высоко в небе, когда Максим достает Николо из багажника, заносит его в одну из научных комнат Влада и кладет на стол.

— Что сначала? — спрашиваю я, пока Влад запускает дренаж, кровь стекает под стол и попадает в систему, специально созданную для избавления от телесных жидкостей.

— Руки? — он достает пару перчаток и дает мне тоже одну.

— Пойдем, — он берет меня на руки, спиной ко мне. Его член зажат прямо между моих ног, пока он обхватывает мои пальцы лезвием.

Его дыхание на моей шее, он направляет меня, пока я вдавливаю острый конец ножа в мертвую плоть. Его рука поверх моей, он добавляет силу, необходимую для того, чтобы лезвие проткнуло кожу.

У меня перехватывает дыхание, когда он поднимает мою руку и с такой силой опускает ее на кость, прорезая ее насквозь, что вокруг нас разлетаются осколки.

— Да, вот так, — шепчет он мне на ухо, и я инстинктивно вжимаюсь в него попой.

— Да, — повторяю я за ним, завороженная тем, как тело моего дяди поддается давлению, в воздух летят осколки костей, плоть разрывается, но из открытых порезов вытекает мало крови.

— Тебя это заводит, не так ли? — пробормотал Влад, его открытый рот прошелся по моей шее, — смерть, разрушение, опустошение... это делает тебя мокрой, не так ли.

Я хнычу, не в силах ответить, так как мои ноги разъезжаются сами собой. Влад быстро стягивает перчатки со своих рук, его голые пальцы проводят по внутренней стороне моего бедра. Я почти нагнулась над трупом, моя спина выгнулась дугой, когда кончики его пальцев зажгли огонь в моих венах.

— Режь, — приказывает он, протягивая мне мясницкий нож, а сам берет другой, более тонкий.

Я подчиняюсь, вдавливая лезвие в мягкую плоть, и задыхаюсь, когда чувствую, как он раздвигает мою задницу, и посторонний предмет проникает между моих складок.

— Так чертовски мокро, — простонал он, прижимая рукоять ножа ко мне. — Представь, что это мой член трахает тебя, вдавливается в тебя, — от его слов я становлюсь еще более влажной, когда острие ножа нащупывает мой вход, легко проскальзывая внутрь. Он почти такого же размера, как два его пальца, но от запретного ощущения, что меня трахают ножом, я почти кончаю на месте.

— Влад... — я стону от ощущений, когда нож медленно входит и выходит из меня.

— В следующий раз будет что-то больше и больше, — хрипит он, проталкивая его глубже внутрь меня, — пока ты не будешь готова принять мой большой член в свое маленькое тугое тело, — он отбрасывает мои волосы в сторону, осыпая поцелуями мою обнаженную спину.

— Режь! — гремит его голос мне в ухо, когда он продолжает входить в меня, и мне приходится заставлять себя подчиняться, проводя лезвием по телу дяди, удовольствие настолько сильное, что я уже даже не знаю, где я режу.

Я просто размахиваю лезвием, нанося бессистемные удары,

пока Влад трахает меня своим ножом.

— Боже, — стону я, когда он увеличивает скорость, и чувствую, как теплая жидкость покрывает рукоять ножа, когда он входит в меня, смазывая стенки киски еще больше.

— Кончай, — требует он, одним пальцем играя с моим клитором, пока не доводит меня до предела, мой голос раздается в комнате, когда я сжимаю в руках свой нож и бью с такой силой, на какую только способна, ударяя по груди дяди, когда лезвие вонзается в его грудину.

Прижавшись к нему, он медленно вынимает нож из моей киски, подносит его ко рту и всасывает смесь моих соков и крови.

Мои глаза расширяются, когда я вижу кровь, капающую с лезвия, но потом я понимаю, откуда она течет. Рука Влада обернута вокруг острой части ножа, его кожа порвана и кровоточит.

— Что... — я выхватываю нож из его руки, поворачиваю его ладонью вверх, чтобы увидеть повреждения. — Почему ты... — я осекаюсь, замечая его напряженный взгляд, темноту зрачков его глаз.

— Я хотел излиться в тебя, — шепчет он, его ладонь скользит по моей шее и размазывает его кровь по моей коже.

Я в восторге от его присутствия, хотя чувствую, что он стоит на краю пропасти, когда его взгляд сужается к красным пятнам на моем теле.