Моральное воспитание

Таким образом, между индивидом и обществом совсем нет того антагонизма, существование которого столько теоретиков слишком легко предполагали. Наоборот, в нас есть множество состояний, которые выражают в нас нечто иное, чем мы сами, а именно общество; они представляют собой само общество, живущее и действующее в нас. Оно несомненно нас превосходит и выходит за наши пределы, так как оно бесконечно масштабней, чем наше индивидуальное существо, но в то же время оно проникает в нас со всех сторон. Оно вне нас и окутывает нас, но оно также и внутри нас, и значительной частью нашей природы мы с ним сливаемся воедино. Точно так же, как наш физический организм питается продуктами, которые он берет извне, наш ментальный организм питается идеями, чувствами, практиками, которые приходят к нам из общества. Именно из него мы черпаем наиболее важную часть самих себя. С этой точки зрения легко объяснить, как оно может становиться объектом нашей привязанности. В действительности мы не можем оторваться от него, не отрываясь от самих себя. Между ним и нами существуют самые тесные и самые сильные связи, поскольку оно составляет часть нашей собственной субстанции, поскольку в известном смысле оно есть лучшая часть нас самих. Учитывая это, становится ясно, насколько хрупко существование эгоиста.

Дело в том, что оно противоестественно. Эгоист живет так, как если бы он был целым, содержащим в себе самом смысл своего существования, которое самодостаточно. Но подобное состояние невозможно, так как противоречиво в своих основаниях. Напрасно будем мы заставлять, напрасно будем мы пытаться ослабить узы, связывающие нас с остальным миром, у нас ничего не выйдет. Мы безусловно связаны с окружающей нас средой; она проникает в нас, она сливается с нами воедино. Следовательно, в нас есть нечто иное, чем мы сами, и уже только благодаря тому, что мы связаны с самими собой, мы связаны с чем-то иным, чем мы. Можно даже сказать больше: абсолютный эгоизм – это неосуществимая абстракция. Ведь чтобы жить чисто эгоистической жизнью, нам бы понадобилось лишить себя нашей социальной природы, что для нас невозможно точно так же, как отскочить от собственной тени. Все, что мы можем сделать, – это более или менее приблизиться к этой идеальной границе. Но при этом, чем ближе мы к ней подходим, чем больше мы выходим за пределы природы, тем больше наша жизнь функционирует в анормальных условиях. Этим и объясняется тот факт, что такая жизнь довольно быстро становится для нас невыносимой. Настолько извращенные, настолько отвращенные от их нормального предназначения функции могут выполняться без трений и страданий только благодаря исключительно подходящему для этого стечению обстоятельств. Не будет их, не будет ничего. Поэтому эпохи, когда дезинтегрированное общество, по причине своего упадка, менее сильно притягивает к себе отдельные воли, и в которые в результате эгоизм процветает, – это грустные эпохи. Культ Я и чувство беспредельного часто совпадают по времени. Буддизм – лучшее доказательство этой связи.