Но в данном случае это также не более чем видимость. Конечно, индивид и общество – существа по природе своей различные. Но между ними не только нет какого-то антагонизма, индивид не только может привязываться к обществу без полного или частичного отказа от своей собственной сущности, но он по-настоящему является самим собой, целиком реализует свою сущность только при условии, что он привязан к обществу. Необходимости держаться в определенных границах требовала сама наша природа; там, где подобные ограничения отсутствуют, там, где моральные правила не имеют необходимого авторитета, чтобы оказывать на нас свое регулирующее воздействие в желаемой степени, мы видим общество, охваченное грустью, разочарованием, которые выражаются в статистике самоубийств. Точно так же там, где общество не имеет больше свойства привлекать волевые усилия, которое в норме оно должно иметь, там, где индивид отворачивается от коллективных целей, с тем чтобы преследовать только свои собственные, мы видим те же явления и рост числа добровольных смертей. Человек тем более склонен к тому, чтобы убить себя, чем более он оторван от всякого коллектива, т. е. чем более живет жизнью эгоиста. Так, самоубийства происходят приблизительно в три раза чаще среди холостых, чем среди женатых, в два раза чаще в бездетных семьях, чем в семьях с детьми; их число растет даже обратно пропорционально числу детей. В зависимости от того, входит индивид в семейную группу или нет, сводится эта группа только к супружеской паре или же, наоборот, она обладает большей устойчивостью вследствие присутствия более или менее значительного числа детей, следовательно, в зависимости от того, является ли семейное общество более или менее сплоченным, плотным и сильным, человек больше или меньше дорожит жизнью. Он убивает себя тем реже, чем больше ему надо думать о чем-то, кроме самого себя. Кризисы, усиливающие коллективные чувства, приводят к тем же результатам. Например, войны, стимулируя патриотизм, уменьшают озабоченность личными проблемами; образ родины, которой угрожает опасность, занимает в сознаниях то место, которое он не занимал в мирное время; в результате, связи, соединяющие индивида с обществом, усиливаются, и вместе с тем также усиливаются связи, которые соединяют его с жизнью. Число самоубийств уменьшается. Точно так же, чем сильней сплочены религиозные общины, и чем больше их члены с ними связаны, тем лучше, следовательно, они защищены от мысли о самоубийстве. Конфессиональные меньшинства всегда сильнее сконцентрированы на самих себе, по причине самого противодействия, с которым им приходится бороться; поэтому в одной и той же церкви насчитывается меньше самоубийств в тех странах, где она составляет меньшинство, чем в тех, в которых она охватывает большинство граждан.