Морана

— Могла. Но в ноосфере… Гм. Представь себе гигантскую библиотеку знаний, в которой все «книги» перемешаны и расставлены по полкам без какой-либо системы. И сначала надо найти-отсеять из множества похожих знаний именно то, что тебе нужно; затем правильно «прочитать» — причем все эти действия требуют немалых усилий и спокойной обстановки. Ну и наконец, надо еще верно истолковать-понять то, что ты смог узнать таким образом.

— Надо же, как у вас всё сложно… Да, напрямки спросить куда быстрей и проще.

Покосившись на бутылку, Ефим прислушался к себе, и убрал ее обратно в стол.

— Значит, советуешь мне к прежним делам не возвращаться?

— А ты разве хочешь?

Хмыкнув, мужчина поскреб щетину на подбородке, ловя ускользающую мысль. И ведь поймал!

— Не хочу, но сама же сказала про Глашу… И что там насчет — не увижу больше никого?

Убрав все перчаточные лекала обратно на полочку, Александра подхватила большие ножницы по коже и примерилась ими к ткани:

— В мае тридцать восьмого года на закрытом совещании СНК СССР было принято несколько постановлений. После чего НКВД начал готовить новые лагеря на Дальнем Востоке, в Воркуте и Казахстане к приему дополнительного контингента. В этом году вся подготовка была завершена, после чего последовал Указ от четвертого августа, об усилении ответственности за уголовные преступления. Теперь все «воры законные», грабители, убийцы-рецидивисты и вообще осужденные по тяжелым статьям будут направляться только в эти лагеря особого назначения для трудового перевоспитания — то есть для тяжелых работ по валке леса, угледобычи, земляных работ… Обратно никто из них уже не выйдет, разве что перековавшиеся ударники коммунистического труда: для них предусмотрено свободное проживание в спецпоселениях на Камчатке и Сахалине.

— А если блатной «цвет» и «полуцвет» не захочет махать кайлом?

— Ну уж миллион патронов Родина для них найдет — тем более что конвойные войска уже второй год набирают из монголов и калмыков. Этим проще раз выстрелить и забыть, чем кого-то уговаривать поработать.

Медленно и осторожно орудуя монструозными ножницами, белокурая ученица продолжила знакомить «медвежатника» с новыми веяниями в госполитике СССР.

— На основании постановлений все того же закрытого совещания СНК, осужденных по бытовым преступлениям и тех «литерных»[26], кто сможет уговорить приехать свои семьи — будут переводить на бесконвойное проживание в специальных поселениях, на условиях полного самообеспечения. Если по-простому, то будут заселять «бытовиками» Сибирь и Дальний Восток. На освобождающиеся места в лагерных бараках начнут забирать закоренелых рецидивистов с воли, ориентируясь на имеющиеся у милиции дела оперативного учета.

— Хорошо взялись. Мне рассказывали, в тридцать шестом и тридцать седьмом с десяток лагерей вообще расстреляли полным составом.

— Тогда просто освобождали место для осужденных в ежовских «чистках» Пока был мир, блатных терпели, и даже использовали, чтобы давить на «политических».

Собрав все вырезки и заготовки, Саша разложила их на «своей» полочке, смахнула в мусорное ведро обрезки, и пошла мыть руки.

— Уголовники ничего не производят, вред от них перевешивает любую возможную пользу: и даже в лагерях и тюрьмах надо кормить, одевать, охранять, лечить. Дело идет к большой и тяжелой войне с Германией, и тратить необходимые для победы ресурсы на обеспечение почти миллиона профессиональных паразитов…

Ефим Акимович внимательно слушал — и вот этот ответ очень даже хорошо укладывался вдоль его извилин. Меж тем, девушка покопалась в одном из шкафов и вернулась с тройкой пузырьков, из которых начала подливать что-то тягучее и приятно пахнущее в стоящий на спиртовке котелок. Принюхавшись, мужчина чуточку опасливо уточнил:

— Лекарство?

— Крем для кожи.

— Пф-ф… Ну, тоже дело.

Выпив за покойного наставника-«медвежатника» его поминальный стакан и зажевав корочкой начавшего черстветь хлеба, законопослушный ныне мастер-обувщик вздохнул:

— Н-да, неприятные перспективы ты нарисовала, Александра. Воры так просто в «мужики» не пойдут, большая буза будет.

— Потому и конвойные войска калмыками с монголами усилили. А для особо идейных и упертых «законников» уже два года работает Будёновский особлаг в Казахстане, где для Академии Наук СССР[27] добывают руду одного редкого металла. Очень ядовитую: месяца за четыре такой работы без защитных средств человек просто начинает гнить заживо. Еще в Норильске начали большое строительство, на реке Вилюй, рядом с рекой Зеей… Это почти же самое, что и Ледяной ад, только из Дальстроя бежать почти невозможно, а в новых местах… Ну, кому-то из бегунков наверняка повезет.

Вылив в свою бурду третий пузырек целиком и хорошенько все перемешав, беловолосая травница погасила спиртовку и накрыла варево крышкой. Но отдыхать от трудов праведных не стала, вместо этого с обидной легкостью подхватив один из почтовых ящиков и бухнув его на верстак.

Скр-р-крак!

Вытягивая сапожными клещами один гвоздь за другим, Саша мимоходом осведомилась:

— Когда в Горький собираешься?

— На следующей неделе. Денег подсоберу, гостинцев…