Морана

Ну и наконец, многие белорусы еще одну обязательную рюмку поднимали за Генерального прокурора СССР товарища Вышинского. В декабре ушедшего года наконец-то начался открытый судебный процесс над польскими военными преступниками, и Андрей Януарьевич превзошел сам себя — буквально воспламенив праведным негодованием сердца тех, кто слушал его обвинительные речи по радио, или читал в газетах стенограммы судебных заседаний. Его и до этого порой называли «Ягуарьевичем», а теперь вовсе стали делать это практически в открытую: уж очень «любили» гонористых панов их соседи-белорусы. Сам процесс длился почти месяц, еще столько же рассматривали многочисленные апелляции на «пеньковые» приговоры и обращения тех, кому повезло отделаться «четвертаком» исправительных лагерей без права переписки: и вот теперь, на исходе января, в банкетном зале минского Дома Красной Армии готовилось небольшое мероприятие в честь восторжествовавшей справедливости. Ближе к вечеру должны были собраться за накрытыми столами краскомы разных рангов, чтобы вспомнить былое и помянуть товарищей, не вернувшихся с провальной Советско-Польской войны — проигранной не в последнюю очередь благодаря «умелому командованию» командующего Западным фронтом Тухачевского. Сумевшего потерпеть поражение от поляков в условиях двухкратного численного превосходства своих сил, затем не менее «блестяще» отступить, оставив в руках противника сто тридцать тысяч пленных красноармейцев и кучу военной техники, а еще заново сделать несколько «открытий» в военной науке. О крайней опасности любого наступления с оголенными флангами, о необходимости надежно защищать свои растянутые коммуникации, ну и самое главное «откровение» будущего маршала было в том, что для любого военачальника, оказывается, просто-таки архиважно иметь стратегический резерв войск. Гений, бл!.. По результатам мирного договора с поляками Советская Россия тогда утратила немалый кусок своих земель, выдала все трофейные польские знамена времен Смутного времени из Оружейной палаты Кремля, и выплатила репарации почти в пятьдесят миллионов золотых рублей — и только в тридцать девятом году вернула часть потерь обратно. Увы, только часть…

Впрочем, жизнь продолжалась, а вместе с ней становилось возможным многое, немыслимое еще вчера. Например то, что спортсмены-«динамовцы» спокойно занимаются в гимнастическом зале Дома РККА — причем уже не первый год топчут его полы наравне с молодыми спортсменами-краскомами, увлекающимися специфической «гимнастикой». Казалось бы, и что такого? Да вроде бы и ничего, если только не вспоминать, что учредителями «Динамо» была группа военнослужащих ОГПУ Московского округа, а первым почетным председателем — аж сам товарищ Дзержинский!.. После смерти «железного Феликса» ведомственная принадлежность спортобщества не изменилась — госбезопасность вообще неохотно расставалась с чем-то, что считала своим. И отношения у НКВД, как наследницы Государственного политического управления, с Рабоче-крестьянской армией были как у кошки и собаки: но все, как обычно, решил человеческий фактор. Нынешний тренер и ведущий специалист БССР по новейшей советской системе рукопашного боя без оружия начинал учиться этой непростой науке у самого товарища Спиридонова. Который, несмотря на свою инвалидность после Русско-Японской войны и прошлое царского офицера, неплохо встроился в новую жизнь и реалии, написав три руководства по «рукопашке» и став по принадлежности человеком ГБ.