Моранжевая юность (СИ)

Она не знала, что Университет Аль-Сада примет её в свои объятия, раскроет значение alma mater ей одной, и лучшие профессора будут аттестовывать её планы развития, в реализацию которых леди Моранж будет бросать максимально допустимые резервы специалистов и человеческих ресурсов.

Она не знала, что однажды маска дружелюбия и порядочности срастётся насмерть с её лицом и заменит его.

Лорин знала только одно: её будущее должно стоить заплаченной — и оплаканной ею — цены, и оно будет блестящим. Не может не быть. На неё будут равняться правители. О ней напишут в учебниках. Она сделает Новую Серену столицей торговли, столицей свободных от ханжества нравов, столицей закона — серого, как её глаза…

Она будет щедро платить за новости о внутренней жизни островитян и чутко следить за упоминаниями Его Имени, но услышит его лишь однажды, когда четыре года спустя пьяные торговцы-дикари будут горланить за здравие Верховного Короля Винбарра. Она каждый год будет поднимать бокал за своего Короля. Она никогда не выйдет замуж и никогда не родит детей. Её окна никогда не будут закрываться.

Вся её жизнь превратится в томительное ожидание того, кто больше никогда не придёт.

Комментарий к Тринадцать. Конец

Агата Кристи — Месяц

November Novelet — Shouts Of Joy

========== Тринадцать. Конец ver.2.0. ==========

На неё смотрели несколько пар глаз.

Пронзительные и мерцающие — Винбарра. Любопытные и зелёные — высокой красивой женщины. Скептические и тревожные — старого вождя, Макса.

Был ещё чей-то взгляд. В хижине словно находился кто-то неуловимый, кого никак нельзя было разглядеть, и только боковое зрение замечало неясный силуэт у алтаря.

Юная леди Моранж разволновалась. Запахи травяного настоя, сладких дымов, костра и острой пряности кружили голову. Чтобы успокоиться, она прикидывала, уместен ли будет реверанс в мужском платье.

— Да воцарится мир на счастливой земле Тир-Фради, — пробормотала она, неловко улыбнулась и всё-таки изящно присела, чуть скрестив икры. По светским меркам получилось не очень, зато выглядело вполне естественно.

Лицо Макса вытянулось. Зеленоглазая отвернулась и спрятала улыбку. Винбарр изучал ногти на руках. Негромкий хриплый смешок взлетел над алтарём и растворился в воздухе.

— Она всё понимает? — уточнил Макс.

— До последнего слова, бать.

Старый вождь взорвался.

— Ну, а об этом-то почему ты не предупредил?! Ты выставил меня на посмешище! И теперь renaigse узнают о твоей необязательности и используют её нам во вред!!!

Новая волна возмущения Макса обещала вот-вот снести зыбкую атмосферу любопытства, гостеприимства и дружелюбия.

— Так я не успел!.. — Винбарр развёл руками. — Дай и мне сказать, Макс! — он сидел на полу между отчимом и Лорин и порывисто жестикулировал. — Я заключаю диста… диман… династический брак. Узы и обеты скрепят его и разграничат наши владения с renaigse. А вот она, — узловатый палец с тёмным ногтем ткнул в Лорин, — её жизнь гарантирует все властные и прочие союзы. И важнейшее. Пройдут Выборы Верховного Короля, и именно меня, Винбарра, выберут изо всех вождей. Прежде всего — как подчинившего renaigse в лице minun… — он осёкся, — девчонки renaigse. Среди прочих деяний.

Лорин стояла и задумчиво улыбалась. Надо же, как высоки оказались ставки в игре Винбарра: на кон вместе с Лорин он ставит и себя самого, и свой авторитет. И своё сердце. Бескомпромиссность избранника пьянила. Будь он обычным дикарём, она осталась бы с ним. Будь он вождём, он будет её вождём. Будь он Верховным Королём, он будет её королём. Они сделают всё правильно. Двое безумных против целого мира, полного глупости и несправедливости. Островитяне вели политические дела так же, как её земляки: в этой борьбе выигрывал тот, у кого мудрейшая голова. Между их народами сходств было гораздо больше, чем различий. Наверняка интриги островитян будут мало отличаться от придворного закулисья. Уж там-то она как рыба в воде. Странно… И у дикарей хрупкая мораль… Вихрь мыслей выложил узор назревшего решения. Прерывистый вздох вырвался из груди.

Макс отпустил с трудом сдерживаемую усмешку. Он не разделял энтузиазма сына, но решил не спорить: пацан давным-давно несёт ответственность и за себя, и за своё племя. Вроде до сих пор справлялся вполне хорошо. А Выборы будут только через четыре года, это ещё надо дожить.

— …minundhanem.

Все обернулись к алтарю. Субтильного вида зеленоволосая женщина с шрамами на лице и завёрнутыми рогами ела руками мёд из чашки и деловито облизывала пальцы.

— Ты не договорил. Renaigse твоя minundhanem, да?

— …да, Мев.

— А ты — её, да?

— …да.

Зеленоглазая ласково посмотрела на Макса и продолжила замешивать осевшее тесто. Старый вождь нахмурился и скрестил на груди волосатые руки. Пока Винбарр собирался с мыслями, ведьма оживилась. Алтарь испускал нежное зеленоватое сияние. Казалось, он тоже участвует в беседе.

Мев подскочила к Лорин и вцепилась ей в щёки липкими пальцами. Чёрные глаза в упор разглядывали девушку, пока маленькие сильные ладони то так, то сяк поворачивали её голову и беспардонно залезали в рот, чтобы лучше рассмотреть язык и зубы.