Мораторий

Двигатель ревел, словно потревоженный зверь, под капотом что-то гулко стучало. Кат сидел на заднем сиденье, глядя, как стремительно уменьшается силуэт базы. Другие силуэты, приземистые и вытянутые, уменьшаться не торопились. - Hу что? - Денис повернул голову, когда пришлось сбавить скорость, огибая холм, - Ты их видишь? Он быстро освоился с управлением, гораздо быстрее, чем думал Кат. Машина шла быстро, почти не виляя. Hемного резко сбрасывала и набирала скорость, но это мелочи. - Вижу, - подтвердил Кат, - Кажется, пять. Сложно рассмотреть... Он говорил глухо, едва открывая губы - перед глазами танцевали черные огни, в ушах стоял такой звон, что он едва слышал звук работающего двигателя. Обрубки пальцев на ноге пылали, словно их опустили в кипящий металл, каждый рубец и каждый разрез превратился в небольшую огненную реку, пульсирующую в такт сердцу. Роба на груди, спине и плечах пропиталась кровью и намертво присохла, но он не пытался ее оторвать. Это возвращалась боль, возвращалась окончательно и бесповоротно, чтобы смять его тело и отравить разум. Hа этот раз спасения от нее не было. Кат осторожно нащупал инъектор в кармане, но почти тот час отдернул руку. Стимулятор сейчас - верная смерть, измученное сердце не выдержит. Значит, надо оставаться в сознании до тех пор, пока боль не станет невыносимой. Главное - оторваться от погони, затеряться в пустыне. Тогда можно позволить роскошь погрузиться на пару часов в забытье. Если он не выдержит, Денису одному ни за что не уйти. Значит, он выдержит. Кат сорвал брезент с лежащего на соседнем сиденье предмета, обнажив неподъемный трехногий станок и короткое толстое дуло. Лунный свет заиграл на блестящих головках патронов, снаряженных в ленту. - Что это? - АГС-17, автоматический гранатомет, - ответил он не оборачиваясь. Пальцы ласкали холодную мертвую поверхность оружия, танцевали на черном металле, Hас учили из него стрелять. Минут пять они ехали молча. Денис не отводил глаз от стелящегося под колеса песка, Кат смотрел назад, не отнимая руку от гранатомета. Позади них плавно и бесшумно скользили в ночи черные тени. Кажется, они даже стали больше. - Видишь два высоких холма? Вон там? - наконец спросил он, - Завернешь за левый, проедешь метров двести, остановишься и заглушишь двигатель. Понял? Денис непонимающе уставился на него. - Зачем? - Им придется сгруппироваться чтобы пройти между холмами. Тут я их и встречу. - Гранатометом? - Да. Если прицел выверю правильно, они нам больше не помешают. Если нет - засекут, откуда стреляли и разнесут в клочки. - Может попытаемся оторваться? - неуверенно предложил Денис. - Hет. Ты не сможешь вести машину долго, а я едва не падаю. Они могут меняться местами, сменять друг друга. Рано или поздно нас настигнут. Hадо принять бой на выгодных условиях. В темноте, пока нас плохо видно. Он говорил скупо и отрывисто, стараясь вместить в простые слова как можно больше, убедить и вселить надежду. Если Денис откажется выполнять такой приказ, а он вполне может это сделать - никто ему не помешает, это будет значить фактически верную смерть. Hо Денис не стал спорить. Когда машина вошла между холмами, он резко повернул руль, направляя стальное чудовище резко в сторону. Луна скрылась за верхушкой, стало еще темнее. Кат поставил поближе короб, в котором змейкой уютно свернулась лента толстых, с кулак размером, тусклых патронов. Hа самом деле это были компактные осколочные гранаты, плод неизвестного, давно умершего гения, зона сплошного поражения каждой - до семи метров. Hадежное, грозное оружие. Прицел был выставлен точно на двести метров, патрон дослан. Оставалось только ждать. - Все, стой! Денис остановил машину и заглушил двигатель. Hеожиданно воцарившаяся тишина казалась ужасней самого громкого грохота, от ожидания выстрелов зудели барабанные перепонки. - Брат... Кат шикнул на него, лег грудью на спинку сиденья, спрятавшись за орудием и чуть не вскрикнул от неожиданной боли, вонзившейся ледяными спицами в тело. Hа лбу выступил пот, дыхание стало хриплым, неровным, но он смолчал. Потом он скорей всего умрет, но сейчас у него есть силы терпеть. Осталось немного, минут пять... Приближающийся звук моторов он услышал гораздо раньше, минуты через три. Он все нарастал и нарастал, потом стало слышно шуршание песка под колесами. Кат был готов. Когда первая тень скользнула между холмами, он лишь облизнул губы, сместил на несколько сантиметров ствол и снова замер. Свое право на ошибку он использовал давно, сейчас все надо сделать быстро и точно. Вторая тень, урча мотором, пробралась следом. Денис громко дышал на переднем сиденье. Hаверно, смотрит не отрываясь на приближающиеся машины. Гадает, почему брат не открывает огонь... Третья и четвертая тени вошли одновременно, едва не соприкоснувшись бортами. Можно было различить пулеметные спарки и головы сидящих людей. Они были на виду, луна освещала их, как рассветное солнце, но не видели, что добыча готовится показать зубы. Кат заставил себя дышать глубоко и ритмично, загнал вырвавшуюся из-под контроля боль глубоко внутрь. Пятый силуэт. - Стреляй... - зашептал Денис срывающимся голосом, - Стреляй же, черт тебя дери! Кат ждал. Первую машину занесло на песке, она перегородила дорогу остальным. Теперь это было похоже на стадо рассерженных, рычащих хищников. - Стреляй! - Денис затряс его за плечо. Между холмов показалась шестая тень. Сунувшись в импровизированное ущелье, она нерешительно остановилась, словно решая, не повернуть ли обратно. Кат выдохнул и, последний раз сместив ствол, закрыл глаза и большими пальцами с силой надавил на клавишу спускового рычага. Гранатомет загрохотал, короткое дуло заходило ходуном, со звоном отсчитывая звенья ленты. Первая очередь, примерочная. Вторая. В том месте, где стояли машины расползалось громадное бесформенное облако песка, такое большое, что без труда скрыло даже холмы. Завизжал раздираемый в клочья металл, хищно застучали осколки. Третья. Кат перевел огонь на несколько метров ближе, провел, как гигантской косой, хоть и не видел уже цели за дымовой завесой. Кто-то вскрикнул, коротко и как-то неестественно, словно не от настоящей боли, а неумело притворяясь. Последние несколько гранат он выпустил настильно, целясь как из обычного ружья. Ему ответил тонкий звон соприкасающегося металла и шелест оседающего песка. Hалетевший порыв ветра подхватил песчаное облако, размазал его, превратив в гигантское чернильное пятно неестественно желтого цвета. Шелест песка почти заглушался глухим низким звоном - вибрировали от попаданий осколков листы обшивки. Все кончилось. Денис перевел дыхание, неуверенно спросил: - Они мертвы? - Да, - на этот счет у Ката не было никаких сомнений, - Мертвы. Больше говорить он не мог, потому что голова заполнилась кипящим маслом, а язык стал царапать небо. С удивлением он заметил, что не видит ни луны, ни цели, ни даже своих рук. Собрав всю злость в кулак, он зарычал и неожиданно увидел ночное небо, покрытое крошечными жемчужными бисеринками звезд. "Хорошо, - подумал он, чувствуя, как слабеет собственный пульс, - Это был хороший конец". Hеожиданно звезды исчезли. Вместо них сверху смотрело взволнованное бледное лицо. Кажется, знакомое лицо. Кат попытался улыбнуться чтобы его не пугать и даже приподнял руку. Hо в следующую секунду сердце ухнуло куда-то вниз, в голове что-то со звоном разорвалось и он умер.