Morbus Dei. Зарождение

– Хорошо, что дедушка согласился уйти с нами, – сказала она.

Лист не ответил.

– Иоганн?

Он повернулся к ней, словно только теперь заметил.

– Не забыть бы книгу. Нельзя ее оставлять.

Элизабет кивнула.

– Она осталась у дедушки. Сбегать за ней?

* * *

Они приблизились к деревне, бесшумно обнажили оружие.

* * *

Иоганна словно жаром обдало, так остро он ощутил приближение опасности. Чутье еще ни разу его не обманывало, и теперь внутренний голос кричал ему, что нужно уходить как можно скорее.

И вместе с тем он подсказывал, что бежать уже поздно.

Лист взял сундук Элизабет и направился к двери.

– Нам нужно уходить. Сейчас же!

– Но женщины и дети…

– Им тоже! Ступай за книгой и приведи деда, я запрягу сани!

Но не успели они спуститься, как снаружи донеслись крики.

Иоганн распахнул дверь.

Элизабет закричала.

* * *

Перед ними словно разверзлась преисподняя.

Несколько домов уже полыхали, и языки пламени взвивались к небу. Люди носились с криками в поисках укрытия, женщины прятали детей. А вокруг них, словно хищные птицы, закутанные в тряпье фигуры убивали всех, кто попадался им под руку.

Они пришли, чтобы поквитаться и окончательно перечеркнуть свое прошлое.

* * *

– Дедушка! Нужно его забрать! – вскричала Элизабет и убежала прочь.

– Элизабет, стой!

Иоганн бросился следом, но не сделал и пары шагов, как его сбили с ног. Он мгновенно вскочил и ударил нападавшего в горло. Потом выхватил топор и быстрым ударом сразил следующего. Прошло всего несколько мгновений.

Где же Элизабет? Лист попытался что-то рассмотреть в кровавом хаосе, но все вокруг окутывал густой дым.

– Элизабет! – Его голос потонул среди предсмертных криков.

Иоганн потянулся за ножом.

* * *

Элизабет подбежала к дому дедушки. Но едва она взялась дверную ручку, как ее схватили за плечо и рванули назад. Закутанная в рясу фигура занесла вилы для удара. Элизабет пригнулась, и вилы воткнулись в дверь. Нападавший зарычал в ярости и попытался их выдернуть. Элизабет воспользовалась замешательством, подняла полено с земли и ударила изгоя по голове.

Тот мешком повалился на снег.

Элизабет распахнула дверь и забежала внутрь. Дверь в комнату была сорвана с петель, и взору открылось ужасное зрелище: стол и стулья были опрокинуты, обшивка стен изрублена в щепки. Распятие, которое долгие годы оберегало этот дом, валялось на полу, разрубленное пополам; тело Христа оказалось расколото и обрызгано красными каплями.

Кровь.

Только теперь Элизабет увидела тело в углу, скорченное, безжизненное. Она содрогнулась, подошла к телу и опустилась на колени.

Нет!

Элизабет коснулась головы и…

Господи, прошу тебя!

…осторожно повернула. И вскрикнула.

Бледное, неподвижное лицо дедушки.

Элизабет всхлипнула в отчаянии. Чувство глубокой скорби овладело ею, разрывало ей сердце. Только не он, не тот, кто заменял ей настоящего, кровного отца.

Господи, почему именно он?

Элизабет горько заплакала.

Она так много еще не сказала ему. И так мало могла теперь сделать… И безграничная ненависть захлестнула ее волной. Ненависть к ним.

Повеяло холодным воздухом, как будто открылась входная дверь.

Шаги.

– Элизабет… – прозвучал низкий и до боли знакомый голос, проникавший в самое нутро.

По полу протянулась тень, накрыв собой Элизабет и тело дедушки.

XLII

Ад в конце концов поглотил Иоганна.

Так ему, во всяком случае, казалось. Это не походило ни на одно из сражений, в которых ему довелось поучаствовать – это напоминало скорее бойню. Изгои вершили правосудие и не делали различий: старики, женщины, дети – никто не избежал горькой участи. Тот, кто мог еще бежать, падал. Кто был еще жив – умирал. Прошлое и будущее слились воедино, и в одно мгновение были перечеркнуты.

Возможно, Элизабет была права, когда назвала это Божьим судом.

Элизабет. Он должен разыскать ее, пока…

Лист вдруг увидел маленькую девочку – она плакала и тянула за юбку маму, неподвижно лежавшую в снегу.

Иоганн бросился было к ней, но не успел. Его обогнала фигура в рясе, и в следующее мгновение девочка лежала рядом с матерью.

Лист упал на колени. В этот миг внутри у него что-то оборвалось – та его человеческая сторона, которую он отвоевывал у себя самого все то время, пока скитался в бегах. Которую наконец-то обрел, встретив Элизабет.

Иоганн закрыл глаза, шум вокруг стал приглушенным. Он вновь стал тем, кем был когда-то на поле боя.

Он поднялся.

Убрал нож в карман и перехватил топор.

И обрушился на противника.

* * *

Элизабет, с размаху ударившись о стену, покачнулась – и словно сквозь туман увидела его.

Волосы прядями падали ему на лицо, оплетенное черными сосудами. Одежда висела на нем лохмотьями, руки по локоть были в крови. Он походил скорее на демона из ада, нежели на человека. Но, демон или человек, Якоб Каррер вернулся, чтобы забрать в ад и свою дочь.

Он медленно двинулся на нее…

* * *

Изгои не успели даже опомниться, когда Иоганн тенью метнулся в их ряды. Бесшумный и смертоносный, притом проворный как кошка, он прорубался сквозь них, шаг за шагом прокладывал себе дорогу, убивая всякого, кто вставал у него на пути.