Morden zaertlich (Убить ласково) (СИ)

Я просто не хотел. Я – слабак, я – человек, я не смог, не захотел. Я бросился туда, где было единственное существо, близкое мне. Просто для того, чтобы на пару мгновений почувствовать тепло и то, что я кому-то нужен.

Это надо убивать, искоренять, давить. Я опять останусь один, я опять буду страдать, когда Судьба отнимет у меня тебя. А она точно отнимет. Она никогда ничего не делает просто так. Дали - плати. Чем? Смертью, успехом, спокойствием, здоровьем. Деньги ее интересуют только в одном плане: если отнять у тебя все, как ты выживешь?

И да, я не смог забыть твоих странных, иногда нелепых, слишком доверчивых поступков. Я вернулся. Я хотел знать, кто же ты такой.

А надо было бежать. Без оглядки, забывать, снова бороться. Ведь кто мы?

Я - преступник. И пусть Джек умер, дело списали, устанавливать не стали… так, скорее всего и было. Но я сам другой. Я не умел смотреть в глаза свету, не умел радоваться жизни. Любовь для меня была, даже если и случится такое, тяжестью, тяжелой обузой.

Я убегу туда, где буду один. Одинок, но в безопасности от тех вещей, от которых не спасут и друзья-пистолеты. Мне проще пойти в ночь, затеряться там, убежать от тепла, которое сначала согревает, ты привыкаешь к нему, не можешь без него. А потом оно гаснет. И ты вновь беспомощен, забыт, замерзаешь.

Ты - настоящий человек. И где бы ты ни оказался, ты не сможешь как я. Ты теплый, ты хороший, ты добрый, ты сознательный. Ты не смог бы понять того, что делал я. Не смог бы понять моего желания уйти. Не смог бы разделить со мной участь добровольного изгнания. Твое доброе сердце не привыкло к созерцанию всех низов жизни, всех ее пороков. Ты действительно был готов на многое ради справедливости, которой не осталось места. Ты не верил, что я такой. Но это была всего лишь горькая правда. Прошлого не вернуть. Крошка-Билли, нежный, ранимый, такой, каким ты был сейчас, умер. Он похоронен под осколками разбитого детства, сгубленной юности, неестественных чувств. Нельзя его возродить.

Я тот, кто я есть. И даже ты, делая мне и больно и приятно только лучистыми глазами, полными сочувствия, желания помочь, доброты, не смог бы этого изменить.

Когда ты подошел… Мне было нестерпимо больно, твои глаза разгоняли холодок внутри меня, я таял, расслаблялся. Больно было осознавать нашу разницу. А ведь ты еще пытался искать, найти во мне что-то хорошее. Я бы, наверное, отвернулся и ушел. Но когда ты сказал «Судья», злость затопила меня. Следующий поцелуй был скорее укусом. Что-то внутри меня жестоко хотело подарить тебе ощущение того, что испытал я: боли, постоянного холода, грязи в отношениях…

Вот только, даже видя тебя сквозь странную пелену не своей воли, я хотел этого. И в твоих глазах я видел испуганное отражение этой страсти.

Проснувшийся во мне демон ошибся.

Он не смог осквернить тебя. Я сумел вырваться и быть с тобой уже сам. Не делать больно. Но все-таки я не смог остановиться.

Ты спросил, зачем. Я думал, ты знаешь. Я думал, ты догадался о существовании этой разницы. Мне было плохо, но это я, я сам, хотел подарить тебе часть боли, чтобы и ты узнал, как тяжело жить в моем мире. Ты был так наивен, так доверчив и добр, что просто не смог бы в это поверить. Ты искал во мне сердце, которое осталось чистой формальностью, нужной для жизни тела, но не более. А внутри оставалась лишь пустота.

Зачем ты заглянул в глаза, зачем? Что ты хотел там увидеть? То, чего там не было. Ты потянулся к губам, зная, что я не смогу удержаться. Я и не пытался.

Ты не смог. Но не потому, что неправильно, а потому что я не повернулся. Кого я делал из тебя? И зачем?

Я не мог представить этого. Я просто вспомнил себя. Отказ был бы убийством той части тебя, что проглянула в этот момент. Я сам позвал. Я сам поцеловал тебя.

Я чувствовал, как несмело и робко, но нежно ты отвечал. Для тебя эти ощущения были так новы, так непривычны. Твои теплые руки на спине, пальцы в волосах, ласка…

Прости, этого нельзя делать. Это равносильно смерти.

Я отстранился, замолчав, и встал. Движения давались мне с трудом, но я смог надеть плащ и повернуться к двери.

Мне нужно было понять.

- Билл! Зачем ты уходишь? Куда? – тихо спросил ты.

Я разозлился. Потому что только ты задевал во мне ноту, от звучания которой я хотел остаться. А это было слабостью.

Я посмотрел на тебя. Мне казалось, ты должен все понять. Внезапно я ощутил между нами ту самую нить.

«Скажи, ты думаешь, я отвечу?»

В ответ ты погрустнел.

«Нет. Ты не ответишь. Ты уходишь в туман?»

«Звучит пафосно, Томас. Но, как это случается в жизни, да».

«Вернешься?»

«Да. Сегодня».

Я закрыл за собой дверь. Ты остался один. Жестоко. Я должен был помочь тебе справиться со свалившимися мыслями.

Прости, Том. Это не мой путь.

***

Туман на улице почти исчез, оставшись клочьями. Это, видимо, были последние его часы. Я знал – пора, скоро придет пора.

Что ж, настало время расставить все по местам. Суд начинался над всеми нами.

«Верно, Билл, пора выносить приговор. Том… Он красивый, добрый, отзывчивый мальчик. Ведь правда?»

«Да. Слишком мягкий и податливый».