Читаем Morden zaertlich (Убить ласково) (СИ) полностью

Morden zaertlich (Убить ласково) (СИ)

«Вот видишь, ты сам знаешь. Твой внутренний голос говорит, что ты сам хочешь сделать это, правда? А что сделает с тобой Том? Посмотри, ты ведь уже чувствуешь, как тает все в тебе. Неприятно и больно, верно? Представь, как трудно станет выживать! Он так похож на…»

«Глаза».

«Да, они другие. Но представь, что будет, если ты останешься с ним, позволишь приручить себя, согреть, словно собачонка с улицы».

«Собачонка?»

«Неужели ты думал иначе? Он добрый мальчик и не бросит несчастного в беде. Но жизнь не расширит своих границ только для вас. Тебе ли не знать, как жестоко она отнимает».

«Но я не сделал и не собираюсь делать ему ничего плохого».

«Конечно. Просто Том из другого теста. Он хочет исправить тебя, и ты исправишься. А потом? В нем слишком много ограничений: секс с лицами своего пола, семья, престиж… Столько условностей!»

«Я совсем не подумал об этом… Тогда я должен принять решение?»

«Да свершится Суд над всеми нами».

POV Том

«Были моменты, когда притяжение пересиливало волю, когда все происходящее казалось чем-то ненастоящим, и оттого можно было все. Были ласки. Незнакомые, непонятные, пугающие. Такие, которых никогда не испытывал, на которые пойдешь еще раз, позабыв про остальное. И я, знал, чувствовал, что не смогу удержать себя.

Туманная странность этой темной сказки вселяла в меня холодок. Ведь это было неправильно, неестественно. Но почему-то так сказочно прекрасно.

Ты ушел, ты всегда уходил. Я видел твою жизнь, я знал тебя. Нам не понадобилось вопросов, бесконечных рассказов о прошлом, мы и так все знали. Мы понимали друг друга без слов, слыша мысли, читая в глазах. Я не знал, куда приведет эта дорога. Но я уже встал на нее, а обратный путь был закрыт.

Я был сметен, не понят самим собой. Я не мог долго размышлять. Логическая цепь сама строилась в моем сознании, пока я страдал. И она была построена: я останусь здесь.

Ты - это то, чего я никогда не встречал, это то, что заставило меня забыть обо всем. И да, черт возьми этот гребаный мир, я хотел тебя и твоих ласк!

Я сел на пол. Что останется мне, когда ты придешь снова?

Рядом стояла твоя сумка. Что там? Там были следы твоего прошлого.

Вещи, впитавшие запах твоих сигарет, твои мысли и чувства. Я никогда не любил эти запахи, но сейчас…

В моих руках были твои вещи, к каждой из которой была привязана часть тебя.

Твои украшения. Они были совсем не женскими. Всюду черное, железо, символы. Что ты хотел этим сказать, Вильгельм, призрак возмездия?

Мне вдруг пришла идея. Так нельзя, но меня мучило предчувствие.

Я ощущал твою тревогу. Но твое сознание было закрыто от меня, как и когда ты убивал. Оно казалось мне сейчас глухой стеной. Из-за стены иногда были слышны кусочки чувств. Сейчас это была грусть, минуту назад была тревога.

Вот этот подойдет. Я положил в карман перстень с черепом. Маленький кусочек тебя всегда будет со мной. И я хотел, чтобы у тебя тоже он был, пусть нам они и не нужны, ведь были мысли. Я не носил никаких украшений, так уж вышло. Но когда-то мама купила мне серебряное колечко, тоненькое и незаметное. Оно было церковным. На нем было написано: спаси и сохрани. Я так же верил в Бога, как она. Может, глупо, но я не раз видел его деяния. Вместе с колечком я дарил своего ангела-хранителя.

«Охрани его от бед и напастей, направь на путь истины, Господи. Пусть возродится в нем человек…»

Рука наткнулась на что-то обжигающе-холодное. Я отдернул ее. По пальцам как будто пробежал заряд тока, я вздрогнул и передернулся от сжавшего на мгновение тело холодка.

Приподнимая вещи, я уже знал, что там увижу. Черная сталь хищно блестела со дна. Их было два. Пистолеты. Носители смерти. Мне на секунду показалось, металл усмехнулся.

«Здравствуй, Томас».

Что это? Кто? Я что, с ума сошел?

«Глупыш. Человечишка».

Вы? Пистолеты?! Господи…

«Они самые. Не зови Бога, у него другая жизнь».

Носители смерти рассуждают о жизни? Вы - самое низкое порождение порока.

«Ха! Что ты знаешь о жизни, которую ни разу и не отнял, мальчишка? Низость - это ты, а Сталь - выше всего».

Я не отнял ее ни разу и не покусился это сделать. Не вы дали жизнь, не вам и отнимать. А есть нечто повыше стали и суда.

«Бог? Глупый слабый человечишка. Бог высоко, а мы – здесь».

Вы никто без людей. Никто…

«Ты идеалист. А такие долго не живут. Я сама подарю тебе избавление от никчемности жизни».

«Ложь, ты не должна позволять себе разговор с человеком».