Мордред

— Мгм. Я взял больше, чем ты забирал. Я ведь чуть не умер. Боялся уже, что убил тебя, как ты упал. У тебя энергии, как у солнца.

Лицо Артура вдруг исказилось, кулак прижался к груди. Герт бросился к нему. Что делать?! Его — трусливое — решение не звать врачей оказалось единственно верным. Врачи все служили Добрейшей, не так ли… Не зная, как ещё помочь, он стал гладить Артура по голове, по лицу — и тут вспомнил, о чём они только что говорили.

— О, извини, — он отдёрнул руку, как от огня.

— …Ничего, малыш, ты сейчас… иначе.

— Правда? — Ты мне опять доверяешь? В груди его расцвела радость. — Можно? — И Герт снова протянул руку.

Он пытался облегчить страдания Артура этими простыми ласками. Кажется, помогало. Если бы я позвал врачей, он был бы мёртв уже. Наверняка. До храма не довезли, бывает. Врачи-убийцы… Обвинили бы во всём меня.

Мысли Герта шли по кругу.

…

В большом панорамном окне гас закат. Над садом виднелся краешек солнца.

— Артур, почему? Ты был им полезен. Такой хороший смотритель земли Богов. — Герт обнаружил, что произнёс это без сарказма. — Делал всё, что им было надо, что не надо, воспрещал. — Ты предал нас ради них, ради власти, ради их воли. Эту фразу Герт проглотил. — Почему было не поднять тебя сразу, пока я не успел всё прибрать к рукам? Я им враг, ты был верный слуга. Неужели они не знают?

— Как полагаешь?

— Полагал бы — я бы не спрашивал.

Артур вздохнул. Он смотрел в окно и следил за солнцем.

— Только не говори, что как раз перед теми выборами ты наконец решился творить добро — сделать то, для чего тебя выбирали, — сказал Герт. — Лет двадцать трусил, а тут решился.

— Герт, когда ты пришёл… Помнишь, что я сегодня сделал?

— Меня невидимкой. И что?

— И кто я?..

— Маг. Ты колдун. Или, как говорят, экстрасенс, неважно. Их это не устраивает, что ли?

— Устраивало, — сказал Артур. — Пока я в этом плане ничего не делал. Серьёзного, разумею. Всё было в порядке до предыдущей весны. Четыре года назад. Помнишь, что там случилось?

— …Да ничего.

— Не совсем у нас.

— …Секунду, — Герт копался в памяти, но она ничего не выдавала. После обморока он ещё плохо соображал.

— Это было нам выгодно, — уточнил Артур. — Страшное дело — однако нам на руку.

— Тогда было два страшных дела. Гибель Роше с командой… и Кодо.

— Кодо. Это тоже. Да.

— Стоп. Стоп. Ты хочешь сказать, что ты это сделал? Прикончил Роше силой колдовства? Утопил целый остров?

Артур кивнул.

— Во всяком случае, я пытался. Может быть, просто совпало.

— Остров. Кодо. Там было сколько миллионов человек?

— Восемнадцать. Почти все успели спастись.

Герт что-то вспомнил.

— …Елена Клири. Она говорила что-то такое. Она же безумна. Ты шутишь? Да?

— Елена всё правильно угадала. Вычислила.

Правильно. Вероятность, статистика. Елена Клири вычислила ряд. Это её работа…

Край солнца вспыхнул над листвою и погас.

— Я единственный человек на земле, — сказал Артур, — который мог бы причинить вред Богам, если бы захотел.

V

— Что ж это получается, — размышлял Герт. — Всё это время ты мог убить меня в любой момент, просто меня коснувшись?

Артур не посчитал нужным ответить.

— Почему ты этого не сделал? Ни тогда. Ни в мае. Почему ты позволил мне…

…причинить тебе столько зла.

— Я никогда не хотел твоей смерти, — сказал Артур. — И Роше, этого трупоеда. Не хотел зла Кодо. Просто в их случае мирный ресурс был исчерпан. Ты… другой вопрос.

— Вот оно что. — Герт решил подвести черту и высказал вслух свой вывод, чтобы получше его оформить. — Итого, имеем. Правление Царствующих Богов над нашей землёй и миром доводит дела до логического конца — разрухи. Любые ресурсы и шансы тают — где медленнее, где быстрее. Их регулятору в Городе, между тем, надо делать свою работу, которую он, — Герт взглянул на Артура, — честно пытается выполнять двадцать лет, в условиях, рамках всё худших и худших и оставаясь верным Богам. Когда политические, административные и силовые возможности по паре линий наконец исчерпываются, а давление нарастает, этот человек прибегает к собственному тайному ресурсу — магии. С ошеломительным, пугающим успехом. Боги пугаются… Почему? Потому что они, например, не знали, на что он способен. Он раньше такого не делал. Тогда наши Боги, ссыкливые мрази, выносят ему приговор. Не проходит и года, как этот человек теряет всё и оказывается на дыбе, в коме, а потом за Городом, на правах живой тени. Ему ещё повезло…

Герт чувствовал себя — нет, не просто злодеем. Клиническим идиотом, который позволил себя использовать злейшим врагам.

— Я сам не знал, что могу, — уточнил Артур. — А попробовал — получилось.

— Вот. Ты не знал — не знали и они. Они не всеведущи, паразиты, в отличие от Отсутствующего Бога.