Море дышит велико

Конференция, однако, началась неожиданно. Докладчик первым делом напомнил забавный случай, когда котельному машинисту Леониду Грудину вдруг понадобилось идти в увольнение с пистолетом.

«Это еще зачем?» — рассердился командир.

«Дык невеста с наганом. А я? Военный моряк — хожу так…»

Будущая жена Грудина была секретарем горкома комсомола, и ей по военному времени полагалось личное оружие. Историю этого знакомства помнили на корабле многие, но всё равно засмеялись. Смеялся и сам главный старшина Грудин, который сидел в первом ряду, улыбался Виктор Клевцов, хотя сам же снабдил докладчика необходимой информацией. Слушатели настроились на байки, а руководитель конференции растерялся, обнаружив резкое отклонение от утвержденных им тезисов. Но Чеголин развлекать не собирался. Упомянутый эпизод был неожиданно сопряжен с другим, не менее известным, когда близким взрывом был сдвинут с фундамента питательный насос котла, а Грудин сумел удержать пары на марке, обеспечив кораблю полный ход и маневр. Сопоставление записей исторического и старых вахтенных журналов, наградных листов и подшивок стенной печати переворачивало привычные представления о людях негромких флотских специальностей.

«Да кто же тебя надоумил, хлопче?» — подумал Выра, совершенно упустив из виду, что та же проблема обсуждалась совсем недавно в кают-компании на примере доктора Мочалова.

Лейтенант Чеголин не открыл ничего нового, но из его примеров получалось, что на подвиг были способны самые обыкновенные люди, те из них, кто понимал войну как тяжкий труд. Молодым слушателям было гораздо легче представить себя на их месте. Но такая позиция неизбежно подводила каждого из них к вопросу: «Способен ли ты так же трудиться, можешь ли повторить то, что совершили эти обыкновенные и такие земные люди, или дрогнешь в острый момент»? В честном ответе на это, весь смысл воспитания на боевых традициях.

В общем, на конференции никого выручать не требовалось, и капитан третьего ранга Выра позволил себе отключиться. Точнее, он, как и выступающие с трибуны ветераны, раскрепощенно задумался о своем, вспоминая, как они с Максимом разбирали каждый боевой поход, стараясь уяснить, на что надеялся противник, почему он поступил так, а не иначе, и где воспользовался их промахами.

Дружный хохот заставил Выру прислушаться. Старшина первой статьи Яков Рочин делился опытом, уверяя, что самолеты противника сбивать не так уж трудно, и заключил свое мнение оригинальной пословицей:

— Курица не баба, а птица не человек!

Затем, под общий восторг, Рочин показал в президиум на автора крылатой фразы:

— Вот таким Макаром!

Руководитель теоретической конференции грозно приподнялся, опираясь на стиснутые кулаки, хотя раньше ничего не имел против подобного цитирования.

— На нашем корабле, — объявил Макар Платонович, — видимо, появилась обезьяна, которая говорит, как я.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Взаимозамкнутость

Глава 1. Незаменимых нет

За Полярным кругом смешно искать солнечную багряную осень, но эта выдалась особо тоскливой. Поезда из Мурманска казались воинскими эшелонами, у большинства пассажиров на руках были только литеры, никто из них не брал в кассах билетов за наличный расчет. Ехали старшие матросы, которые были старшими не только по лычке поперек погон, уезжали домой старшины всех статей, многие офицеры отправлялись либо учиться, либо преподавать, либо с предписаниями к новому месту службы.

Послевоенный флот пустел и съёживался не только в переносном значении. С рейда главной базы ушел линкор, который отлично смотрелся на водной глади, хотя был просто старым утюгом иностранной постройки и всем было известно, что его шестнадцатидюймовая артиллерия не может стрелять по причине неисправности орудийных замков. Ушел обратно через океан смешной четырехтрубный крейсер. В американском порту Балтимора его сразу же разрезали на металлолом. Также пришлось вернуть прежним союзникам дивизион еще более древних миноносцев. Старья никто не жалел, но оставшиеся в строю корабли можно было пересчитать по пальцам.

В кают-компаниях знали, что скоро сюда придут новые крейсера, эсминцы и подводные лодки — современные корабли с мощным оружием, прочными корпусами и неограниченной мореходностью. Но пока они достраивались где-то на энских верфях, и Артёму Чеголину тошно было смотреть на пустой рейд, на голые причалы. Щемящий вакуум царил везде, даже на «Тороке». Демобилизовался и уехал в Закавказье старшина первой «сотки» Яков Рочин, уволился в Архангельск командир центрального артиллерийского поста Богдан Мыльников, уехал в свою деревню гидроакустик «сэр Захар» Тетехин. За исключением сверхсрочников на сторожевом корабле не осталось младших командиров с боевым опытом. Все вакансии заместили молодые специалисты. Они были подтянутыми, послушными, знали многое, а не умели почти ничего.