Море и плен (СИ)

И даже партизанам Папанина было запрещено идти нам на помощь.

Мировая общественность уже знает о героике русских воинов защищавших от фашистов Сталинград. Одессу, Севастополь, иные города нашей родины, знает о Белгородском и ином окружении. Она восхищается мужеством наших воинов. Но историки еще не написали, какой ценой для русского народа давалась эта победа и сколько она взяла ненужных солдатских жертв, благодаря только бездушию и безалаберности в „стратегии” Верховного командования СССР.....

Неволя, в которой очутился снова Российский народ после войны, не стимулировала чудовищных потерь русских солдат, как и самой победы над врагом.

• *

Прикрываясь авиацией, вражеская артиллерия возобновила интенсивность своего огня и дала возможность дивизиям Эс-эс перейти к шту рму крепости.

Продолжавшийся десятичасовой бой у стен города всс-же не дал врагу того, что он ожидал.

Понеся большие потери, гитлеровцы прекратили наступление и инициативу штурма крепости передали своей авиации.

На рассвете следующего дня, для Севастополя настал „страшный суд”.

Воздушные хищники Гитлера с бреющего полета бросились на город, забросав буквально все точки обороны бомбами.

От этой бомбардировки с воздуха обороняющиеся понесли больше потерь, чем от обстрела артиллерии и другого оружия.

Воздушный враг заставил черноморцев отступить и навсегда отказаться от контр-атак.

Отход этот был последним и непоправимым для севастопольцев в 1942 г.

Что еще могли предприять черноморцы, если они уже знали, что оба их военноначадьника, генералы Волков и Греков, сражаясь до последних сил. пали смертью храбрых на поле брани?

Через два дня каждому стало ясно, что все идет к

краху.

В эти дни политруками начал распространяться среди солдат приказ генералиссимуса Сталина, гласивший:

„В плен никому не сдаваться, так как это считаю изменой социалистической родине и Советскому Правительству”.

Но самострелов не оказалось даже среди ярых сторонников коммунизма. Пример начал показывать бригадный комиссар А. Чирков. Видя и свою близкую гибель, этот комиссар заставлял солдат и матросов друг друга уничтожать, если не окажется последнего патрона для себя.

В принуждении защитников крепости к самоуничтожению, Чирков оказался не одинок, у него нашлись и здесь, на краю гибели сторонники, которые как и он, обезумевши перед страхом гитлеровского плена, призывали к самоубийству.