Море и плен (СИ)

Страшно было поверить, что эти передвигающиеся . мощи”, могут быть, кроме Высшей Силы, кем то защищены н спасены от верной смерти, шагавшей за ними по пятам.

Смерть таилась и в горячечном тифозном бреду, и в коликах дизентерии, и винтовочном прикладе и пуле конвоира.

Смерть подкарауливала каждого из нас, на каждом шагу.

Я сам лично был убежден в полной гибели всей нашей колонны пленных. Ведь разве можно, при полном физическом и духовном истощении пройти сотни километров по пыльным дорогам родной земли? А если и пройдем эту свою Голгофу, что дальше? Снова тифозные вши, снова побои и гибель если не от пули, то от простой дубины.

И снова, все с большей навязчивостью зарождалась в нашем воспаленном мозгу мысль. Мысль эта была мучительной и сильнее, и побоев и болей от ран.

„Изменники мы или нет?” Если да, то перед кем? Перед народом или только перед советским правительством? Была ли под Севастополем измена своему народу тем, что мы оставили себя в живых или наши мысли только бредовые осадки от дьявольской советской пропаганды, что „Сталин это родина, а родина это Сталин".

Теперь, спустя годы, даже странно ставить себе такие вопросы. А ведь тогда, в те дни минувшей воины, именно так н было: сотни тысяч молодых вой лов-комсомольцев, на фронтах, да и в самом плену, сознательно умирали за „вождя” — Сталина.

И не раз, во время атак на врага, неслось по полю, вместо традиционного русского ура, — ,,3а Сталина!”

Многие, в том числе и я сам, только очутившись на Западе разуверились и поняли окончательно всю лживость советской пропаганды и ложь самой советской действи тел ьности.

Что. если мы, советские пленники не наложили на себя руки, то изменили не Родине, не России, а Сталину, не выполнив его повелительного приказа: — „последняя пуля для себя”,

Что-же касается Родины, то были ли мы на Юге.на Востоке или же в неприятельском плену, она всегда была с нами.

Я не знаю, почему и до последнего времени коммунисты и даже здесь — на Западе, некоторые эмигрантские политические деятели из так называемого „прогрес

се

ситного лагеря*’, убеждают, что Россия нс должна признать нас своими сынами, а только изменниками.

Неужели и наши отцы и братья, наши близкие и друзья, забыв жертвы под Севастополем, тоже обвинят нас в измене?

Не верю я этому. Нс верят и мои многие соотечественники этому. Россия это не Сталин. И не Молотов и никакой другой диктатор. Россия никогда не забывала и не забудет своих патриотов. Последние еще ей будут нужны в новых рядах солдат и людей в черных бушлатах, которые на этот раз будут побеждать не гитлеровский нацизм, а большевицкий коммунизм.

Мы не изменники, а наоборот, жертвы бездарных советских генералов, во главе с самим Сталиным и, только но их пресловутой стратегии, очутились в плену у немцев.

Мы прошли все: школу унижений, школу оскорблений; прошли голод и нужду и раз уже было суждено остаться в живых, то будем ждать час призыва на новые походы против мирового зла — коммунизма.

Мы — уцелевшие, верим в силы своего народа на родине. Антинародной власти, как и гитлеровцам придет конец...

Заболевший страхом коммунизма мир, как и сама Россия оживет и начнет залечивать свои раны от красного империализма, поглотившего уже немало свободных народов.