Море Осколков

И Сумаэль хлопнула Колючку по плечу, да так крепко, что та едва не улетела.

— Вперед.

Колючка осторожно, бочком, подобралась к нижней ступеньке.

— Сиятельная госпожа… — просипела она, пытаясь опуститься на одно колено.

И тут же сообразила, что стоит на лестнице, а на ступеньках это сделать весьма затруднительно.

— Виалина. И, пожалуйста, не надо становиться на колени. Еще неделю назад я была совсем незначительной персоной. До сих пор не могу привыкнуть к этим церемониям.

Колючка неуклюже затопталась посередине лестницы, попыталась сделать шаг назад, закачалась…

— Сумаэль сказала, что вы послали за…

— Как тебя зовут?

— Колючка Бату, сиятель…

— Пожалуйста, зови меня просто Виалиной. Что ж, значение имени Колючка лежит на поверхности. А Бату?

— Мой отец одержал знаменитую победу при Бату. В тот самый день, когда я родилась.

— Он был воин?

— Великий воин. — И Колючка попыталась нащупать мешочек, висевший на шее. — Избранный Щит королевы Гетланда.

— А твоя мать?

— Моя мать… она очень жалеет, что я уродилась такой, как уродилась.

Сумаэль ведь сказала ей, что надо быть честной? Ну вот.

— А моя мать была полководцем. Она погибла в битве с алиуками.

— Славная смерть. Хорошая, — выпалила Колючка и тут же сообразила, что сморозила глупость. — Хотя… для вас, наверное, не очень это было… э-э-э… хорошо.

М-да. Что-то какую-то чушь она порет.

— Мне кажется, сиятельная госпожа…

И тут она вообще смешалась и замолчала, не зная что сказать. Никудышный из нее все-таки дипломат.

— Виалина. Называй меня Виалиной.

И императрица похлопала по скамейке рядом с собой.

— Присядь.

Колючка вошла в павильон, обошла стол, на котором стояло серебряное блюдо с кучей фруктов. Фруктов там лежало столько, что можно было целую армию накормить. И подошла к невысоким, ей по пояс, перилам.

— Боги, — только и смогла она выдохнуть.

Она как-то не придала значения, что они шли все время вверх по лестницам, а теперь до нее дошло — это же самая крыша дворца! А под ногами у нее отвесный обрыв. А внизу — еще сады. А это самая высокая точка, наверное. Перед ней под темнеющим небом лежал Первогород — безумный лабиринт перепутанных улочек, который затягивали синие сумерки. Мерцали огоньки — много огоньков, как звезд в небе. А вдалеке — черное зеркало проливов, а за ними — другие озерца огней. Другие города, деревни. Странные созвездия, слабо мерцающие в синей дали.

— И это все ваше, — прошептала Колючка.

— Все — и ничего.

Что-то ей почудилось знакомое в том, как Виалина сжала зубы и выставила вперед подбородок — ну точно, такое выражение лица она часто видела в материном зеркале. Видать, Императрица тоже навострилась делать хорошую мину при плохой игре…

— Это ж тяжело, наверное, всем этим править… — сказала она наконец.

Виалина немного поникла:

— Да. Непросто…

— Императрица, я в политике не очень-то соображаю.

И Колючка присела на краешек скамьи, искренне надеясь, что это не выглядит неуважительно. Вообще, она как-то не умела правильно и красиво сидеть. И вообще, она больше к веслу привыкла, вот за ним удобно сидеть!

— Я вообще не очень-то во всем этом понимаю. Вы бы лучше с отцом Ярви…

— Я не хочу говорить о политике.

Колючка насторожилась: ну и что теперь?

— Ну тогда…

— Ты женщина.

Виалина подалась вперед, сцепив руки на коленях и пристально глядя Колючке в лицо. Она сидела так близко. И выглядела такой беззащитной. Так близко Колючка ни с кем не сидела. И о таком не разговаривала. И уж тем более с императрицей.

— Ну, так мать мне твердит… — пробормотала она. — Тут у нас мнения расходятся.

— Ты дерешься с мужчинами.

— Да.

— И побеждаешь их.

— Ну, время от времени…

— Сумаэль сказала, что ты одна можешь троих победить! Команда твоего корабля уважает тебя. Я это видела. По их лицам. Они тебя боятся!

— Насчет уважения не знаю. Боятся — а вот это возможно. Но, сиятельная…

— Виалина. Я никогда не видела, чтобы женщина сражалась так, как ты. Я могу научиться тоже? — И прежде чем Колючка успела ответить, Императрица схватила ее за плечо и крепко сжала пальцы. Глаза ее широко раскрылись. — Великий Боже, да ты словно из дерева! Какая же ты сильная!

И она отпустила ее плечо и положила руку на скамью, и Колючка облегченно вздохнула и посмотрела на темную ладошку на светлом мраморе.

— А я — нет. Я слабая.

— Ну, здорового мужика голой силой не одолеешь, — пробормотала Колючка.

Импертрица быстро покосилась на нее, белки глаз казались очень светлыми — это из-за того, что веки накрашены. Пламя факелов отражалось в ее зрачках.

— А чем его можно одолеть?

— Нужно быстрей двигаться, быстрей бить, нужно быть выносливой и быстро соображать, а еще надо не защищаться, а нападать, при любом удобном случае нападать. И драться надо не по-честному, а бессовестно, безжалостно, ни в чем не сомневаясь!

Слова Скифр. Колючка только сейчас поняла, что она не только их наизусть выучила, но полностью их усвоила. Выучила урок, который хотела ей преподать старуха.

— В общем, так меня учили.

Виалина щелкнула пальцами: