Море, поющее о вечности

— Возможно. Я пока не думаю о продолжении рода, подобные вопросы мало меня беспокоят.

— Да, говорить с тобой о любовных делах — все равно что просить быка сыграть на кифаре, — Меланион откинул упавшие на лицо волосы, влажные от пота, и с ленцой потянулся.

— Вот это было обидно, — впрочем, Асклепий не выглядел опечаленным. На его губах промелькнула насмешливая улыбка. — Видимо, ты у нас ценитель пылких страстей? Тогда тебе следует проявить чуть больше внимания к той девушке, Аталанте…

Не ожидавший подобных слов Меланион дернулся, приложившись головой о камень позади. Морщась и потирая ушибленную макушку, мегарский царевич запротестовал:

— О чем ты говоришь? Она женщина Ясона!

— Безусловно. Однако он не выказывает ей особой заботы. Я наблюдал за ними во время плавания… Эта пара — определенно любовники, и только. Наш главарь ведет себя с Аталантой так, словно не может определиться в намерениях относительно их общего будущего.

На несколько мгновений повисла тишина.

— А ты проницателен, — наконец ответил Меланион. — У этих двоих и правда не все гладко.

— Но Аталанта влюблена в предводителя?

— Да… или ей так кажется.

— Ну, а ты сам? — справился Асклепий, развернувшись и глядя прямо в лицо мегарцу. — Неравнодушен к ней, так?

— Может быть. Но я не стану даже пытаться разрушить чью-то связь, — с некоторым раздражением ответил Меланион. — В твоих расспросах нет смысла.

— Как скажешь, я в подобных делах плохой советчик. Но все же тебе следует быть готовым ко всему! Возможно, этой девушке однажды понадобится твоя поддержка… или сам Ясон будет нуждаться в совете. Сможешь ли ты оставаться другом для обоих, если вдруг потребуется сделать выбор? И способен ли утаивать свои чувства вечно?..

— Не нравится мне, куда заходит этот разговор, — вздохнул Меланион. — Но истина в твоих словах присутствует.

— Правду говорить легко и приятно. Гораздо тяжелее слушать ее. Надеюсь, ты не обижен на меня?

— Никаких обид, Асклепий. Однако я бы предпочел вернуться к собирательству твоей чудо-травки. Над сказанным поразмышляю позже, — Меланион решительно поднялся, давая понять, что беседа окончена.

В тот день двое аргонавтов не говорили более ни о чем, кроме дела. К сумеркам сумка Асклепия доверху наполнилась целебными растениями. Глядя на довольное лицо лекаря, Меланион мог лишь молча порадоваться за всех людей в ойкумене, чьих сердец не коснулось горько-сладкое чувство любви.

* * *

Аргонавты гостили на Лемносе уже пять дней. Это противоречило изначальным планам Ясона, но он быстро смирился. Лемносские женщины, которых было гораздо больше, чем мужчин, оказались весьма приветливы к команде «Арго». И любой мореплаватель обрадовался бы возможности насладиться свежей едой вместо корабельных запасов.

Тем временем судно оснастили веслами, а Ясон договорился о поставке провизии. К его удивлению, запрашиваемая за нее цена оказалась смехотворной. На этом чудеса не закончились. От Гипсипилы поступило внезапное предложение: аргонавты могли остаться еще на десять дней и пользоваться всеми благами острова, а взамен согласились бы принять участие во многоборье на ближайшем пиру. Поистине удивительное приглашение, ведь еще недавно владычица не хотела пускать чужаков дальше узкой полоски берега.

— Как думаешь, не таится ли здесь какая-то опасность? — спросил Ясон Одиссея. Итакиец на миг задумался, а затем отрицательно покачал головой:

— Вряд ли. Куда охотнее мне верится, что у царицы есть особые причины так поступать.

— Например? Она не желает портить отношения с другими царствами? Гипсипиле ведь известно, кто входит в нашу команду, — вклинился в разговор находившийся рядом Орфей.

— И это тоже. Но наверняка есть кое-что еще.

Одиссей оглянулся, проверяя, нет ли вокруг посторонних глаз, и продолжил:

— Когда царица поняла, что мы не причиним зла острову, у нее мог родиться план. Мы ведь до сих пор не знаем точно, что произошло с Лемносом, так? Но здесь слишком мало мужчин, а многие здания разрушены. Легко догадаться: остров пережил побоище. Я не удивлюсь, если Гипсипила рассчитывает, что некоторые из нас захотят здесь остаться насовсем…

— Вот как? — несмотря на безучастный голос, Ясон казался заинтересованным.

— Ну, ей точно есть, чем соблазнить мужчину, — хмыкнул итакийский царевич. — Даже я не могу изображать равнодушие. Здесь так много красавиц, а ревнивые мужи почти отсутствуют. Все это очень заманчиво.

— Мое сердце отдано лишь одной девушке, Эвридике, — Орфей пожал плечами без всякого интереса. — Возможно, другим устоять будет сложнее…

— В любом случае, дорогой Одиссей, тебя ждет родная Итака! Кто променяет полагающийся ему трон на женские уста, пусть и самые соблазнительные? — со смехом поинтересовался Ясон.

Его собеседник кивнул, но тут же, понизив голос, добавил:

— Учти, это не помешает мне развлечься! Я силен, молод и привлекателен — было бы настоящим преступлением лишить здешних дев такого чуда.

— Киос бы одобрил твои речи, полные бахвальства. Теперь понятно, почему вы сдружились!