Море соблазна

Фелисити до сих пор стояла, крепко сжимая в руках свой саквояж, и при словах старухи сжала его еще судорожней.

– Я имела в виду вовсе не то, что девушка нежеланный гость, а всего лишь… – губы Юдифи скривились в некое подобие улыбки.

– Хорошо, хорошо, Юдифь, мы прекрасно знаем, что ты имела в виду. А теперь прикажи подать освежиться – на улице дьявольская жара. Впрочем, подожди, здесь есть Руфь.

Та же старая негритянка, что открывала двери, вошла в комнату, неся перед собой поднос, грозивший каждую секунду увлечь ее вперед своей тяжестью. Поставив серебро на чайный столик перед Эвелин, она застенчиво пробормотала:

– Вестимо, жарко. Июнь на дворе.

В ответ на это замечание миссис Блэкстоун усмехнулась, а ее дочь нахмурилась.

– Мама, вам решительно незачем поощрять Руфь… – начала было Юдифь, но, заметив, что мать не обращает на нее никакого внимания, умолкла. Намеренно громко шурша платьем, она уселась в кресло напротив и взяла с тарелки конфету.

Фелисити примостилась на диванчике. От вида еды у нее потекли слюнки, и она быстро сглотнула их, чтобы не показать присутствующим, насколько она голодна.

Ей казалось, что прошла вечность, пока миссис Блэкстоун разливала чай, а Руфь его разносила, когда же, наконец, тарелка с пирожными и конфетами была официально предложена ей, Фелисити с ужасом обнаружила, что рука ее тянется к самому большому пирожному. Она со вздохом вонзила зубки в сахарную конфету.

– Ну, видать, и вы слыхали наши новости! – неожиданно произнесла негритянка, и Фелисити, доселе не обращавшая на нее внимания, вдруг увидела, как Юдифь скорчила презрительную гримасу.

– Я сама все скажу, Руфь. Можешь идти.

Однако рабыня не сдвинулась с места, и губы Юдифи сложились в злую ниточку.

– Что? Что случилось? В чем дело, Юдифь?

– Я бы предпочла сообщить вам эти новости лишь после того, как вы отдохнете. – Руфь все еще оставалась в комнате, и лицо Юдифи хмурилось все сильнее. – Я знаю, что вы очень устали.

– Хватит вертеть хвостом. Я ни капельки не устала, так что переходи прямо к делу.

Но если старуха действительно чувствовала себя бодрой, то этого никак нельзя было сказать о Фелисити. Она почти было собралась попросить, чтобы ей показали ее комнату, как раздраженный вопрос Эвелин помешал осуществить это желание.

– Что ты там вечно ищешь, Юдифь?!

Оторвавшись от открытого ящика, Юдифь зло тряхнула головой.

– Мои нюхательные соли всегда лежали в этом ящике! Руфь, это ты их взяла отсюда?

– Разумеется, взяла не она! – ответила за служанку Эвелин. – В этакой дряни нуждаешься только ты. А теперь, может быть, все-таки кто-нибудь скажет мне, что происходит?

В это время флакончик с солями был найден, и любопытство Фелисити на мгновение улеглось.

– Это Дивон… – начала было Юдифь, но остановилась.

– Дивон? – То, как старуха произнесла это имя, заставило Фелисити посмотреть ей прямо в лицо и увидеть, что и ей, пожалуй, требуются нюхательные соли: лицо почтенной дамы стало пепельно-серым. – С ним… с ним что-нибудь случилось?

– О, слава Богу, ничего особенного! – Юдифь окончательно отбросила колебания. – Ваш внук имеет девять жизней, как говорится в пословице, и если верить Руфь, то он снова в Чарлстоне.

И тут в первый раз за все время их знакомства Фелисити увидела, что злоязычная и язвительная Эвелин Блэкстоун улыбается по-настоящему. И эта добрая улыбка в свою очередь заставила уставшую, неприкаянную и все еще не знающую, что делать в дальнейшем, Фелисити Уэнтворт улыбнуться тоже.

– Да, мэм, – подтвердила сияющая Руфь. – Я узнала об этом нынче утром. Окаянный мальчишка снова удрал от поганых янки.

Глава вторая

Когда Фелисити открыла глаза, косые лучи солнца мягко ложились на ее кровать и на всю обстановку незнакомой комнаты. Поначалу девушке показалось, что она снова у себя дома и отдыхает от надоевших и утомительных дневных визитов… Но это продолжалось всего лишь мгновение, а затем Фелисити с глухой тоской и почти с отчаянием вспомнила, где она находится и почему.

Она находилась в городе Чарлстоне, в спальне старой дамы, с которой едва познакомилась. Уткнувшись лицом в подушку, Фелисити постаралась не дать воли нахлынувшим на нее чувствам. Пусть пока все проходит совсем не так, как она представляла себе в своей уютной и безопасной спальне, но ведь идет война, война, приносящая действительно серьезные проблемы. Гораздо серьезнее, чем исчезновение ее кузины из Чарлстона.

Фелисити решительно села на постели, приказав себе больше не думать о прошлом. Она в безопасности, Усталость ее прошла, муки голода утолены, что, впрочем, не помешало бы ей съесть сейчас нечто более существенное, чем пирожное и конфеты. И все же ее главная задача – это найти возможность добраться на плантацию Магнолия-Хилл неподалеку от Порт-Ройяла, расположенного на южной окраине Чарлстона.