Море спокойствия

– Доброе утро, Солнышко. – Я даже не успеваю подумать, как слова сами собой слетают с губ. Хотя бы произнес их тихо: никто, кроме нее, не слышит. Не стоило этого делать и вообще как-то реагировать на вчерашнее, но я не сдержался. Решил, что вчера она просто издевалась надо мной, и захотел ответить ей тем же. Пусть не думает, будто может заявляться ко мне домой, играть со мной в свои дурацкие игры и пудрить мне мозги, когда ей вздумается.

Настя стоит у меня за спиной, но даже так я ощущаю, как все ее тело напрягается от моих слов. Вот и славно. Если не хочет, чтобы ей напоминали о той ночи, когда ее наизнанку выворачивало в моей ванной, пусть в следующий раз хорошенько думает головой, прежде чем приходить ко мне как к себе домой. Когда она уже усвоит, что живет в таком же мире, как и все, и в этом мире никто не смеет меня трогать?

Настя быстро приходит в себя и, не удостоив меня взглядом, возвращается за свою парту. Через минуту появляются Кевин и Крис, а следом за ними звенит звонок. Мистер Тернер велит всем приниматься за дело, и в классе мгновенно поднимается гвалт. Поразительно, сколько шуму могут создавать четырнадцать учеников, орудующих пилами и стучащих молотками.

За первую половину урока Настя ни разу не сдвинулась с места, при этом безучастной ее нельзя было назвать. Она следила за всем, что делали Крис и Кевин. В какой-то момент она придвигает к себе чертеж, выполненный Крисом, несколько минут изучает его и возвращает обратно. Парни ничего на это не говорят, но я замечаю, как Кевин заглядывает в вырез ее рубашки, когда она наклоняется, и мне отчаянно хочется ему врезать.

Несколько минут спустя Кевин поднимается с места, подходит к столу мистера Тернера. Тот что-то пишет на пропуске и отдает ему. После чего Кевин, оставив Криса и Настю одних, выходит из класса. Очевидно, что теперь Крису нужна еще одна пара рук, он то и дело поглядывает на Настю, не решаясь обратиться к ней за помощью. В конце концов отчаяние берет верх: я слышу, как он просит ее придержать доски, пока он будет их сколачивать. Показывает, где ей нужно взяться. Девушка кивает и сжимает детали по бокам. Как только одна доска прибита, они переходят к следующей. Похоже, им надо одним и тем же способом соединить четыре одинаковых детали. Я пытаюсь разглядеть то, что у них получается. Чертежа не видно, поэтому конечный результат приходится додумывать самому. Выглядит прикольно.

Вскоре возвращается Кевин. Входя в класс, он комкает выданное ему разрешение на выход и бросает его в мусорное ведро в углу.

– Надеюсь, вы тут не бездельничали в мое отсутствие, – говорит он и, даже не глядя в сторону Криса, хлопает того по спине. Мне бы очень хотелось сказать, что все дальнейшее происходит как в замедленной съемке, точно в фильме, где вот-вот должна случиться катастрофа: действие замедляется, так что можно рассмотреть каждую деталь. Но ничего подобного: все происходит мгновенно, и тем не менее я различаю каждое движение. Вот ладонь Кевина ударяет Криса по спине. Крис, уже занесший молоток, от неожиданного толчка впечатывает его сильнее нужного. Но попадает не по гвоздю. Молоток опускается на безымянный палец левой Настиной руки, которая, лежа плашмя на столе, удерживала доску большим пальцем.

Я перевожу взгляд на ее лицо. Глаза от первой вспышки боли едва заметно расширяются и быстро приходят в норму. Они увлажняются, в уголках собираются слезы, но ни одна из них не проливается. Какого черта она не плачет? Я видел, с какой силой жахнул молоток. Слышал этот стук. Даже я бы не сдержался и закричал. Потом скорее всего чувствовал бы себя дураком, но точно не стерпел. Боль должна быть невыносимая. А она даже не шелохнулась. Крис и Кевин тоже застыли на месте. Просто смотрят на нее и руку, распластавшуюся на столе. Да принесите девчонке лед, вашу мать! Крис выглядит испуганным. Кевин вообще не понимает, что произошло. Настя наконец оживает: склоняется над рукой, но не убирает. Очень надеюсь, что кто-нибудь все-таки встанет и принесет лед, иначе мне придется это делать самому. Вообще-то надо было давно это сделать, но я отчего-то тоже не могу сдвинуться с места. Не могу оторвать от нее взгляд. Почему она не плачет? Крис наконец выходит из оцепенения и бежит к морозильнику за льдом, который специально используется в мастерской в случае травм. Мистер Тернер уже стоит возле парты, осматривает Настины пальцы. Она слегка морщится, когда он проверяет их подвижность, однако лицо ее остается каменным. Или, точнее, фарфоровым.